— Не знаю. Придумаю что-нибудь, — нетерпеливо ответил Радонев. — Сейчас надо как-то остановить Торопова и эту... заказчицу. Что можно сделать?
Лысый крякнул. Отвернувшись к турке, замер, занеся над ней руку с длинной ложечкой. Мгновенно опустил ее в пузыри, вспучившиеся над жерлом турки, и одновременно выключил газ. Яркий кофейный аромат стал еще гуще. Разливая напиток по белым чашкам, главный хирург вынул из кармана олимпийки телефон и прижал его к уху.
— Серега, не отвлек? Как работается? — спросил он, ставя чашку перед Костей, и взглядом указывая на сахарницу. — Лентяй ты, Васильич... Я? Да вот не спится что-то. По тебе скучаю. — Он хмыкнул, переставил на стойку вторую чашку и сел над ней, подперев лоб рукой. — Что, совсем никого не привозили?.. Фартовый ты... Угу... Ладно, бывай. На пересменке увидимся.
Положив телефон, он бросил в чашку два кусочка рафинада.
— Васильич говорит, на смене тихо, — сказал он, подняв глаза на Костю. — Видимо, будущий покойник отужинал здоровой пищей. Не приправленной пилюлями Торопова. А ты уверен, что речь шла о сегодняшнем вечере?
— Не знаю, — нахмурился Радонев. — Но он уже дал ей какие-то таблетки.
Глядя в сторону, Лысый медленно потер пальцем за ухом. Отхлебнул кофе.
— Завтра я на сутках по экстренной. Если кого с животом привезут, мимо меня не пройдет. Ну а дальше...
Он снова задумался, помешивая ложечкой черную жидкость.
— Денег, говоришь, мало принесла?
— Да. Торопов был очень недоволен.
— Интересно, сколько это — когда не мало? — хмыкнул главный хирург. — Поражаюсь я людям. У Торопова итак доходы — дай бог каждому. Нет, он в какую-то дрянь лезет...
— Что делать-то теперь? — нетерпеливо спросил Костя. Спокойствие Лысого начинало нервировать его. — Нельзя же просто так... Сидеть... Ждать...
— Нельзя, — кивнул главный хирург.
Помолчал, глядя перед собой. Костя поёрзал. Отодвинул чашку. Казалось, если хлебнуть кофе, он просто взорвется от перенапряжения.
— Тут такое дело, — заговорил Лысый. — Года три назад умер больной. Ставили рак поджелудочной, четвертую стадию. Были результаты МРТ, биопсия — всё чин-чинарём. И биопсия, надо отметить, подтверждала как раз тот тип опухоли, у которого развитие молниеносное. А обнаруживают такой рак, как правило, очень поздно.
Он отодвинул чашку, хлопнул себя по карману. Достав сигареты и спичечный коробок, тряхнул им возле уха.
— Спичек нет? — спросил Лысый. Костя помотал головой. Бросив коробок на стойку, главный хирург отошел к плите. Щелкнул кнопкой автоподжига, наклонился, прикуривая от голубоватого венчика газа. И, выпустив дым, продолжил. — Ну, помер мужик. А личность была известная. И денег у этой личности было нездоровое множество. Тут, сам понимаешь, наследники слетелись. Давай добро делить. Причем завещание им побоку было. Он всё близнецам от первого брака оставил. А вторая жена и ее сынок великовозрастный почувствовали себя обделенными. Ну и началось: суд, разборки. Выяснения, в здравом ли уме пребывал папаша перед смертью. М-да... Решили эксгумировать тело. Сделали вскрытие, искали дегенеративные изменения в головном мозге. От нас историю болезни затребовали. Но какая там история? Три листа. В понедельник больной поступил, в субботу умер.
Костя слушал его, а под языком ворочалось желание закурить, становившееся всё острее. Но антиникотиновые пластинки кончились еще на балконе.
— А у меня приятель в то время подрабатывал патанатом, — продолжал Лысый. — Так совпало, что это вскрытие делал он. И обнаружил странное. Покойник не дегенерат, нет. Но опухоли у него тоже нет. Не говоря уже о метастазах. Обычная для его возраста поджелудочная: ну, есть диффузные изменения, но в общем-то не смертельно.
— Тогда отчего он умер? — ошарашенно спросил Костя.
— Дыхалка встала у мужика. Но он на опиатах[1] был, как все онкобольные. Так что ничего удивительного.
Радонев помотал головой:
— Ничего не понимаю.
— Вот и приятель мой не понял — с какого перепугу больного на наркоту сажать, если он здоров, как министр здравоохранения, — развел руками Лысый.
— А как же анализы?
— Вот это самое интересное. У нас в клинике, как ты знаешь, аппарата МРТ нет. Он дорогой, Торопов жмется. Так что этот мужик уже с результатами поступил. И тяжелый, сразу в реанимацию. Взяли кровь, мочу, всё как полагается. Хреново всё. Наш онколог подтвердил рак — а кто бы не подтвердил, когда есть готовый диагноз? Только когда на суде копать начали, выяснилось, что клинику, из которой была выписка с диагнозом, результаты биопсии и снимки МРТ, найти невозможно.