«Друг». Значит, всё-таки — лишь друг... Он сжал зубы, борясь с нахлынувшим отчаянием. «Так, давай без нытья!— жестко сказал он себе. — Не так уж всё и плохо, в конце концов. Не выгоняет больше — и то хлеб».
— Значит, ты разрешишь мне навещать тебя здесь? — спросил он.
— Конечно! Приходи хоть каждый день! — Лера улыбнулась так тепло, что вмиг согрелась и его душа, озябшая в разлуке. И он — уже без страха быть отвергнутым — пошел за Лерой в гостиную, сел рядом с ней на диван, и слушал ее болтовню о театре, Майе, репетициях и обо всём остальном, как журчание ручья, найденного среди пустыни. Улыбался даже когда она говорила о будничных, скучноватых даже вещах. Любовался ее лицом, изяществом жестов. И готов был, не шевелясь, сидеть хоть год, но из-за окна донеслось:
— Ле-ра! Ле-рааа! Ребят, спускайтесь к нам! — звала Серебрянская.
— Ох, там же Майя с Олегом, — спохватилась Лера. — Пойдем к ним, да? Я сейчас, только купальник надену.
Она скрылась в своей комнате, а Костя подошел к окну. Внизу был ухоженный сад с прудом посредине, и на его берегу распластались три белых лежака. Чуть поодаль виднелась площадка, на которой играли в салочки несколько разновозрастных детей. А под окном стояла Майя в желтом купальнике, рядом — Олег в плавках. На плечи бодигарда было наброшено синее клетчатое полотенце.
— Мы сейчас! — крикнул Костя в открытую форточку. И услышал, как в комнате Леры тихонько звякнул колокольчик.
Глава 24 (продолжение)
Радонев снял рубашку и устроился на траве под деревом — здесь был хоть какой-то тенёк. На расстоянии вытянутой руки стоял шезлонг, на котором устроилась Лера. Майя и Олег заняли точно такие же. Телохранитель поглядывал на него из-под опущенных век, но Костя теперь был умнее: на великосветскую болтовню Серебрянской откликался вежливо, но в сторону скрипачки почти не смотрел. Сам будучи ревнивцем, не хотел причинять Олегу лишней боли. По-видимому, это дало плоды: злой огонек в его взгляде погас, а через некоторое время телохранитель вызвался принести шезлонг для гостя. Но выполнить обещание не успел: на тропинке, белеющей в сочно-зеленой газонной щетине, показался смуглый мужчина с откляченным задом. Футболка, обтянувшая его тощее тело, тренировочные штаны с лампасами и строгое выражение лица делали его похожим на учителя физкультуры.
— Прохлаждаетесь, лодыри? — недовольно спросил он, остановившись. — Тогда как через два дня у вас выступление перед Шерманом!
Лера чуть побледнела и прикрылась желтым полотенцем. Майя же наоборот — вытянула загорелые ноги и расслабленно закинула руки за голову.
— Мы репетируем каждый день, утром и вечером, по три-четыре часа, — ответила она. Но Радонев всей кожей ощутил: под ее нарочитым спокойствием закипает раздражение.
— Ну конечно, Серебрянская, раз ты решила, что этого достаточно... — ехидно протянул он. И, с подозрением оглядев Костю, спросил: — Олег, почему посторонние лица на территории? К тому же, в рабочий день!
Телохранитель не успел ответить — вмешалась Лера.
— Извините, Виктор Сергеевич, но это мой близкий друг, — твердо сказала она, садясь и придерживая полотенце у груди.
Этот жест был словно попытка защититься от взгляда неприятного ей мужчины. И Костя поспешно встал с травы, набросил ей на плечи свою рубашку. Повернулся к мужчине, желая представиться и выяснить, кто он. Но Серебрянская заговорила первой.
— Понимаешь, Лера, просто Виктор Сергеевич путает тюрьму и работу, — медовым голосом сказала она, лениво потягиваясь на шезлонге. — Или просто забыл, что мы имеем право отдыхать, как хотим и с кем хотим. Впрочем, что удивляться: нашему директору куда интереснее было бы наблюдать, как мы пашем круглые сутки. Признайтесь, Виктор Сергеевич, вам ведь хочется посадить нас на цепи в репетиционном зале? Как собачек.
— Ты, Серебрянская, невоспитанная хамка!
— Полегче! — зарычал Олег.
— Да пусть говорит, — поморщилась Майя. — Порадуйте нас, Виктор Сергеевич! Что-нибудь на тему «в мои лета не должно сметь свои суждения иметь». Цитата из Ильи Репина.
Костя удивленно взглянул на нее, хотел поправить — мол, Репин был художником, а цитата из «Горя от ума» Грибоедова, но директор заносчиво сказал:
— Я и без тебя знаю, откуда это!
Лера энергично потерла нос, Олег принялся искать что-то под шезлонгом, а лицо Майи приобрело странное выражение.
— В общем, вы тут давайте, закругляйтесь! — велел директор, и, повернув назад, бодрой походкой пошел к зданию. Собранные в хвостик темные волосы воинственно тряслись, зад вилял из стороны в сторону, будто директор крутил им специально. Костя проводил его недоуменным взглядом и вдруг услышал смешок, потом другой. Он повернулся, и увидел, что Майя и Олег трясутся от хохота, а Лера улыбается — чуть смущенно, но от души.