Нэнси отступила на шаг и сказала:
— Ну, во-первых, я не верю, что тебя интересует только моя земля. — Она сделала глубокий вдох. — И ты был прав, когда сказал, что я ищу предлог, чтобы убежать от тебя. Я не должна была говорить миссис Ваккур, что ты любишь Веронику. С кем ты встречаешься — твое сугубо личное дело.
— Я не встречался с Вероникой. Я зашел в отель, чтобы поздравить Джеймса с рождением сына, и она была там. Так же, она оказалась в баре и на прошлой неделе, когда я заглянул туда выпить рюмку вина.
Нэнси старалась сделать вид, что ее это не волнует.
— Как я уже сказала, меня это не касается, — повторила она и после короткой паузы вдруг выпалила: — Я привлекаю тебя не потому, что напоминаю тебе Розмари?!
Питер улыбнулся.
— Ты очень привлекательная женщина и у тебя те же роскошные волосы, но на этом ваше сходство кончается.
Он сказал это с такой бесстрастной легкостью, что Нэнси сразу поверила. Она почувствовала, как у нее на сердце сразу стало легко. Не то чтобы это имело какое-то значение, тут же сказала она себе. Предложение Питера я все равно не могу принять.
— Надеюсь, ты сообщил Деборе, что наша так называемая помолвка закончилась? Мне бы не хотелось, чтобы твоя тетя узнавала подробности от сплетников.
— Анна Ваккур уже доложила ей об этом по телефону. Ты же знаешь Лэдлоу.
— И как Дебора отнеслась к этому?
—Тетя верна себе. Она считает, что это обычная для влюбленных размолвка и что мы помиримся.
— Может, оно и к лучшему, — миролюбиво отозвалась Нэнси. — Мы, кажется, немного увлеклись нашей мнимой помолвкой. Ты ведь однажды заметил, что ты не из тех, кто женится.
— Да, я говорил это, — серьезно подтвердил Питер.
— Думаю, нам надо вернуться к дружеским отношениям... иногда выбираться вместе куда-нибудь...
— Вся штука в том, Нэнси, что в отношениях между мужчиной и женщиной вернуться назад очень трудно. Обычно отношения доходят до черты, за которой либо развиваются дальше, либо прекращаются вовсе. Мы с тобой находимся как раз на перепутье.
— Понимаю. Но я не могу выйти за тебя замуж.
— Из-за того, что не можешь иметь детей? — Питер покачал головой. — Многие лишены этой радости. Но в жизни есть другие важные вещи. Дети не являются главной причиной для заключения брака.
— Но они могут стать ею для развода, — возразила Нэнси.
Их разговор прервал пронзительный свист чайника. Нэнси ухватилась за эту соломинку, чтобы уйти от болезненной темы. Она бросилась в кухню. У нее было ощущение, что ее тело принадлежит не ей. Она чувствовала некую отстраненность от происходящего, будто речь шла не о ней, а о ком-то другом.
Может, это способ справиться со сложной ситуацией, в которой я оказалась, — абстрагироваться от эмоций и посмотреть на все со стороны? — подумала молодая женщина с удивительным спокойствием.
— Выпьешь кофе? — спросила она, почувствовав, что Питер стоит у нее за спиной.
— Нет. Ты меня любишь, Нэнси?
В кухне установилась звенящая, неприятная тишина. Не оборачиваясь, Нэнси покачала головой, как бы отвергая его вопрос.
— Ты любишь меня? — повторил Питер.
— Что я чувствую, не имеет значения, — промямлила она.
— Черта с два, еще как имеет! — Питер взял ее за плечи и развернул лицом к себе. — Для меня имеет значение.
Нэнси страшилась поднять на него глаза. Сердце ее рвалось из груди. Она чувствовала себя испуганным животным, попавшим в капкан и ожидающим смерти.
— Питер, уходи, прошу тебя! Я не могу обсуждать с тобой эту тему!
— Если ты скажешь, что не любишь меня, я уйду.
Нэнси облизнула пересохшие губы. В ее голубых глазах появилось смятение.
— Это нечестно, — прошептала она. — Пожалуйста, уходи.
— Уйду, как только скажешь, как ты относишься ко мне.
— Ты знаешь, что я люблю тебя, — хрипло проговорила Нэнси. В ее глазах блеснули слезы. -Но замуж за тебя я не выйду!
Питер расплылся в улыбке.
— Я уже думал о том, чтобы сыграть свадьбу на Рождество. Как ты считаешь?
— Питер, ты не слушаешь, что я тебе говорю!
— Наоборот. Я тебя внимательно слушаю. — Он поцеловал ее, и между ними моментально вспыхнула страсть. Нэнси хотелось раствориться в нем навсегда. — Я слушаю твое сердце. Я люблю тебя и хочу прожить с тобой всю свою жизнь. Не стану уверять, будто мне безразлично, что ты не можешь иметь детей, но эту проблему мы будем решать вместе.
— Но я уже пыталась решить ее! У меня ничего не получилось. Это я и стараюсь втолковать тебе. — Нэнси попыталась оттолкнуть его, но Питер еще крепче прижал ее к своей груди. — Пойми, я не выдержу еще один раунд тестов и докторов! Это похоже на катание на американских горках: у тебя появляется надежда, и ты от радости взмываешь вверх. Потом надежда рушится, и ты летишь в пропасть. Это повторяется снова и снова, и с каждой неудачей какая-то часть тебя умирает. А вместе с ней в твоем браке появляется очередная трещина.
Питер нежно провел рукой по ее лицу, смахнув с бледной щеки одинокую слезу.
— Тогда мы усыновим ребенка, — мягко сказал он.
— В теории это звучит хорошо, но в жизни... —
Нэнси покачала головой. — Рано или поздно ты захочешь иметь собственного ребенка.
— Но если я усыновлю его, это будет мой ребенок.
— Это тебе сейчас так кажется, — возразила Нэнси. — А пройдет время, ты захочешь испытать восторг отцовства, то, что испытали Оливия и Джеймс, когда у них родился сын. У тебя появится ощущение, что я обманула тебя.
— Глупости! Я много думал об этом после того, как ты мне сказала, что не можешь иметь детей. Я основательно покопался в своем сердце, уж поверь. И могу совершенно ответственно заявить: я хочу, чтобы ты была моей женой. Если у меня никогда не будет детей, значит на то воля Господа. Если мы не сможем усыновить ребенка, я буду жить без него. Но я не могу жить без тебя.
— Ты просто не знаешь, о чем говоришь, — не сдавалась Нэнси. — Ты понятия не имеешь, что будешь думать об этом, скажем, лет через пять, когда вдруг осознаешь: я мог иметь полноценную семью, но из-за Нэнси...
—Да чего же ты упряма... — проворчал Питер. — Я знаю, через какие мучения тебе пришлось пройти, но ты забываешь одну простую вещь. Я не Филип. У меня с этим парнем нет ничего общего.
— Разве? Я слышала, ты расстался с Вероникой, потому что ты хотел завести детей сразу, а она не соглашалась.
— Господи, откуда ты это взяла? — изумился Питер.
— Какое это имеет значение?
— В общем-то никакого, но, строго говоря, это неправда. — Он отпустил ее и отошел в сторону. — Мы с Вероникой действительно говорили о будущем, но разговор о детях завела она. Она планировала нашу жизнь так, словно речь шла о военной операции. Постоянно твердила, что мы должны расписать нашу жизнь по крайней мере на ближайшие пять лет.
— Звучит вполне разумно. Без конкретных целей трудно построить настоящую семейную жизнь.
— Наверное. Но, как только Вероника начала говорить о нашем будущем, я осознал одну ужасную вещь.
Нэнси насторожилась.
— Какую?
— Что я не люблю Веронику, — ответил он, глядя ей прямо в глаза. — Я угодил в ее сети вскоре после смерти твоей кузины. Кончина Розмари потрясла меня, я был сам не свой. — Питер потряс головой. — Я знаю, что виноват перед Вероникой. Она прелестная женщина, умная, красивая, веселая. Она мне очень нравится, но не настолько, чтобы жениться.
— Я думала, что это она бросила тебя, — с удивлением пробормотала Нэнси.
— Я нарочно сделал так, чтобы люди в это поверили, — объяснил Питер. — Ради Вероники. Она болезненно переживала наш разрыв, чувствовала себя «обманутой», как она выразилась тогда. Вскоре она уехала в Новый Орлеан. — Питер вздохнул, вспомнив то время. — Чувствуя свою вину, я поехал за ней — убедиться, что с ней все в порядке. Я жутко переживал, что из-за меня она вынуждена была уехать от родных и друзей. Я сказал ей, что все думают, будто это она разорвала помолвку, и что так оно и останется. Но Вероника почему-то решила, что я приехал в Новый Орлеан, потому что захотел снова сойтись с ней, и ужасно разозлилась, когда мне пришлось сказать ей, что, кроме дружбы, между нами ничего быть не может.