— Ты совсем мне не мешаешь, — тихо прошептала я.
А в следующий момент он схватил меня за руку, притягивая вплотную к решетке, а другую ладонь положил мне на затылок, слегка оттягивая волосы назад, и впился в мои губы страстным, неожиданным поцелуем.
Сердце пропустило удар и сразу же, как будто желая восполнить этот пробел, набрало бешеную скорость. Он не спрашивал разрешения, не пытался быть милым или нежным, а просто брал то, что ему нужно, как будто был уверен, что это и так по праву принадлежит ему. И я сама не заметила, как начала отвечать ему с не меньшей страстью. Мои руки проникли сквозь решетку и запутались в каштановых волосах, как будто я хотела притянуть его еще ближе.
Я поддавалась ему, отзываясь на каждое движение губ, а телом давно вжалась в стальные прутья. Все мысли вылетели из головы. Сейчас существовал только он. Его губы, которые обжигали мои; его руки, которые надежно фиксировали затылок и талию, слегка сжимая ее; его запах. Мне казалось, что еще немного, и я просто растворюсь в этом поцелуе, навсегда перестав существовать.
Не знаю, сколько прошло времени, но он отстранился первым. Окинул меня довольным взглядом, но отходить не спешил. А у меня в голове мелькнула странная мысль.
Поздравляю, Эмбер! За неделю ты умудрилась поцеловаться сразу с двумя мужчинами. Причем оба какие-то мутные.
— Ч-что это было? — заикаясь, задала я не самый умный вопрос в своей жизни.
— Считай это последним желанием, — весело улыбнулся он.
— Что? О чем ты?
— Ты же умная девочка и сама все понимаешь. Ты подарила мне неплохую отсрочку и время в приятной компании. Но на этом наши пути расходятся.
Осознание, что он все время понимал, что его ждет, стало последним камнем в лавине чувств, которые я сдерживала в себе больше недели. Не скатиться в истерику мне помогли только вбитые на подкорку инстинкты, которые не позволяли проявлять эмоции в присутствии пациента. Хотя выдержка трещала по швам. Я застыла, смотря на него глазами, которые медленно наполнялись слезами. Не знаю, чтобы я сделала, будь у меня больше времени, но за спиной раздался звук отпираемой двери.
Я так и не смогла отойти от решетки, молча наблюдая, как Эллиа застегивает наручники и выводит Александра из медблока. В последний момент, уже в стоя в дверях, он повернулся ко мне.
— Не скучай без меня, янтарик, — исковеркав мое имя, он весело подмигнул и задорно улыбнулся на прощание.
На негнущихся ногах я подошла к своему столу. По щекам стекали слезы, а в груди болело так, как будто сердце сейчас не выдержит и разорвется. Дрожащими пальцами я достала телефон и набрала телефонный номер, по которому намеревалась никогда больше не звонить.
— Алло. Лиан, это Эмбер. Я согласна. Что я должна делать?
Глава 7
Во всех религиях смирение преподносится как благодетель. Но на деле мало кто будет хвастаться этим качеством. В современном обществе смирение практически приравнивается к слабохарактерности. Проблема в том, что именно неспособность смириться с чем-то часто приводит к большим бедам. И многие врачи знают, что в некоторых ситуациях нужно отступать. К сожалению, я не относилась к числу этих пресвященных медиков.
Я знала, что Райнера попытаются убить в ближайшее время. И знала, что ничего не могу с этим поделать. Но смириться не могла. Именно поэтому, закончив разговор с Лиеном, я догнала Энтони, который уже отвел Александра в камеру и, не говоря ни слова, потянула его в пустой коридор, чтобы поговорить без лишних ушей. Надзиратель смотрел на меня странно, но послушно шел следом.
— Ты можешь кое-что сделать для меня?
— Что случилось? — нахмурился он.
— Проследи, чтобы сегодня ночью с Райнером ничего не случилось.
Энтони устало вздохнул и потер переносицу. Было видно, что ему не понравилась моя просьба, но наверное, он ждал чего-то подобного, потому что удивленным не выглядел.
— И что ты предлагаешь делать? Всю ночь возле его камеры дежурить и отгонять других надзирателей? Ну, допустим, сегодня это прокатит. Но долго так продолжаться все равно не может. Что ты выиграешь от одной ночи?
— Завтра я что-нибудь придумаю, — упрямо заявила я. — Мне просто нужно время!