— Ты же не обидишься, если я сама?.. Одна… Мне нужно… одной…
— Конечно, — Крис обхватывает её лицо ладонью. Проведя пальцем по щеке, оставляет на губах лёгкий поцелуй. — Иди, я подожду здесь, — кивает в сторону скамьи.
Камень, из которого сложен склеп, на ощупь оказывается неожиданно приятным — чуть шершавым и прохладным. Ева ведёт кончиками пальцев по одной из невысоких колонн, украшающих вход в склеп. Поднимает взгляд — над ажурной решёткой по серому камню высечено: Семья Блэквуд.
Ева до боли прикусывает губу, напоминая, что обещала себе не плакать. Она пришла к отцу не для того, чтобы лить слёзы. Ева обходит склеп с правой стороны: находит таблички с именами усопших. Взгляд сразу цепляется за последнюю: Эванджелина Блэквуд. Ева с шумом втягивает воздух, не сразу решаясь посмотреть выше.
— Д.ж.е.й.с.о.н, — по буквам медленно произносит она, одновременно обводя каждую на памятной табличке. — Папа… Прости меня, папа, — на выдохе, наконец, произносит то, ради чего пришла. — Прости, что поверила в ложь о тебе, что забыла, каким ты был. Прости, папа. Но я вспоминаю, правда, вспоминаю. Вижу тебя во сне. Я теперь каждую ночь вижу тебя во сне… Обещаю, я расскажу Рите, каким сильным ты был, как любил нас всех.
Ева ещё раз проходится пальцем по табличке. Отступив на пару шагов, медленно идёт вдоль стены склепа. Беззвучно шевелит губами, читая имена усопших родственников… Семья?.. Эти имена ни о чём ей не говорят. У неё была другая семья, безжалостно разрушенная.
Ева возвращается к таблице с именем отца, датами его рождения и смерти. Двадцать шесть… Никто не должен умирать в двадцать шесть. Никто не должен оставаться безнаказанным за убийство. Ева продолжает смотреть на таблицу, но уже не видит её, в какой-то момент закрывая глаза. Она словно погружается в себя, впервые за последнюю неделю точно понимая, что чувствует, кроме смятения, боли и сомнений. На смену путаницы из эмоций приходит осознание, что она должна сделать.
— До свидания, папа, — прощается Ева. — В следующий раз мы придём с Ритой.
Ева возвращается на аллею. Находит взглядом Криса, который, не усидев на месте, медленно прохаживается вдоль неё.
— Как ты? — спрашивает, как только Ева оказывается рядом.
— Крис… Крис, я всё решила, — пропустив вопрос мимо ушей, выпаливает Ева. — Ты говорил, что я должна подумать, должна понять, как поступать со всей этой правдой. А я даже думать об этом боялась. Голова шла кругом, было больно, и столько всего сразу… И я думала, что может не стоит… Вся эта шумиха, и мама… Её имя тоже будут трепать… Но сейчас, Крис, я точно знаю, нельзя всё случившееся оставить просто так. Нельзя! — выдохнувшись, Ева хватает ртом воздух.
Воспользовавшись паузой, Крис осторожно уточняет, притягивая Еву к себе и успокаивающе поглаживая плечо:
— Чего ты хочешь добиться?
— Справедливости, Крис, — чуть спокойнее отвечает Ева. — Джессика убила отца, а мама теперь почти как мёртвая. Джессика должна понести наказание. И я хочу, чтобы все узнали, какая она на самом деле. Хочу, чтобы от её имени и статуса, которыми она так дорожит, не осталось и следа! Я пойду в полицию и потребую, чтобы против неё начали расследование, — решительно заканчивает Ева.
— Не стоит, — качает головой Крис.
— Но?.. Но как же, Крис? — растерявшись, Ева не сразу подбирает слова. — Я думала, ты поддержишь меня… Ты же говорил, что примешь любое моё решение.
— Я не отказываюсь от своих слов, — глядя в широко распахнутые глаза Евы, произносит Крис. — И рад, что ты приняла именно такое решение. Но ты не сможешь привлечь Джессику за убийство. Против неё нет доказательств.
— Дневник, Крис! У нас же есть мамин дневник, там всё написано, — торопливо возражает Ева, не готовая сразу принять слова Криса.
— Это не доказательство, Ева, — не скрывая сожаления, говорит Крис. — Ложь, месть брошенной женщины. Может, дневник и вовсе написан не Хлоей, — перечисляет он. — Джессике даже адвоката приглашать не придётся — вон сколько вариантов, — видеть, как во взгляде Евы появляется разочарование, неприятно, но всё же Крис продолжает: — Ева, одного дневника мало, чтобы идти в полицию. Так ты только подставишь себя. Уверен, Блэквуды обвинят тебя во лжи, да нас всех, — усмехается он. — А других доказательств нет. Ричи пытается что-то найти, но пока безуспешно. Со смерти твоего отца прошло слишком много лет.
— Значит, ничего нельзя сделать? — потухшим голосом спрашивает Ева.