Окончательно успокаивается Ева только месяц назад, когда Крис в прайм-тайме после вечерних новостей объявляет о том, что ищет свою Истинную. Он просит девушек-омег подходящего возраста присылать ему письма с описанием их запаха. Новость производит эффект разорвавшейся бомбы. Кристофер Маккормик и раньше был довольно известен, часто мелькая в новостях и светских хрониках: ещё бы — молодой, богатый, красивый и холостой. Теперь же… Ева с удовольствием представляет, как он сидит в каком-нибудь шикарном интерьере, заваленный мешками с письмами от сумасшедших поклонниц… Раз ему пришлось пойти на столь отчаянный шаг, значит, и правда не может найти Истинную, несмотря на все свои возможности. Значит, она всё делает правильно, и можно расслабиться хоть немного.
— Ева! Ты глянь! Это же Кристофер Маккормик!
Возбуждённый голос сестры вырывает Еву из приятных мыслей. Она оборачивается назад, следуя за указующим жестом сестры, и её сердце делает кульбит. Ева наталкивается на заинтересованный взгляд Кристофера, да, того самого Кристофера, её альфы, её Истинного. Он улыбается ей, а Ева забывает как дышать: на какую-то секунду ей кажется, что он её узнал, и у неё перед глазами темнеет от ужаса. Но как? Как он может её узнать? Она же регулярно колет нейтрализаторы, а ещё пользуется специальным кремом для тела, чтобы наверняка, чтобы её омежий запах даже самую малость не чувствовался.
Ева отворачивается резко к сестре. Хватает ртом воздух: нужно успокоиться. Крис сидит довольно далеко, а значит, она не должна учуять его запах. Надо бы уйти, но поспешное бегство может привлечь к ним с Ритой ненужное внимание. Ничего, они съедят быстро свои десерты и спокойно выйдут, он же далеко сидит, почти в другом…
— Я возьму у него автограф! — Рита вскакивает со стула, решительно направляясь в сторону Кристофера.
— Что?! — Ева ушам своим не верит. — Ты с ума сошла! — она успевает перехватить сестру за руку, но та выдёргивает её, явно не собираясь отступать от задуманного. — Рита! — Еве тоже приходится встать и последовать за сестрой. — Это неприлично.
— Ну и что! — Рита лавирует между столиками. — Ты же видела, он нам улыбнулся, значит, будет не против, если мы подойдём.
— Рита, нет! Я запрещаю, — Еве приходится говорить тихо, сквозь зубы, чтобы другие посетители не слышали, о чём идёт речь, но её усилия напрасны, потому что на них начинают оглядываться, в том числе и Крис, и девушка, сидящая с ним за одним столиком.
— Ой, он с сестрой, а я её сразу не разглядела, — шепчет Рита. И, сделав ещё пару шагов, она оказывается у нужного столика. Ничуть не стесняясь, обращается к Крису, который с интересом смотрит то на неё, то на жмущуюся рядом Еву. — Можно мне у вас взять автограф?
— Автограф? — переспрашивает Крис. — Серьёзно? Ты хочешь, чтобы я дал тебе автограф? Я ж не звезда какая-нибудь.
— Да ладно, ты как раз звезда! У меня в классе все девчонки по тебе сохнут! — Рита плюхается на свободный стул, не обращая внимания ни на предостерегающее шипение Евы из-за спины, ни на обалдевший взгляд Сандры.
Крис улыбается, наблюдая за Ритой, переводит взгляд на Еву, которая постепенно покрывается красными пятнами и от стыда за поведение Риты, и от волнения, которое всё больше охватывает её от его близости.
— Извините нас, — тихо произносит она. — Рита, мы уходим.
— Ну что вы, — смеётся в ответ Крис. — У меня впервые берут автограф. Не портите торжественный момент, — он явно даёт понять Еве, что не злится на её сестру, вот только ей от того не легче. — Присаживайтесь, — Крис указывает на последний свободный стул, но Ева лишь отрицательно качает головой. Он пожимает в ответ плечами, отворачиваясь к Рите, которая достаёт из небольшого рюкзачка блокнот и ручку.
Ева же замирает соляной статуей возле столика. Крис близко, так близко. Ева старается не смотреть на него и не в силах отвести глаз. Он красивый, правда, красивый — выглядит намного лучше, чем на фотографиях в журнале или на кадрах в телевизоре. Ева рассматривает его, не в силах справиться с собой, подмечая малейшие детали и словно оживляя те картинки, что хранятся в её памяти, вырванные со страниц глянца. Оказывается, глаза у него не просто серые: темнее, чем она думала и с голубыми крапинками у зрачка. И ямочки на щеках, когда он смеётся, на самом деле выразительнее, а в уголках глаз собираются еле заметные морщинки. И когда он улыбается вот так, как сейчас, не играя на публику, с теплотой во взгляде, по-мальчишечьи искренне, то невозможно не улыбнуться в ответ. Хотя Еве удаётся, но скорее от шока, чем от намеренного усилия.