Но Ева не спешит покидать кабинет. Выдержав взгляд Летиции, в котором постепенно появляется недоумение, она спрашивает:
— А второй?
— О чём вы? — недовольно уточняет Летиция.
— Вы сказали, что есть два варианта, как мы можем справиться с этой ситуацией. Я хочу услышать, в чём суть второго.
Летиция поджимает губы, не сразу, но отвечает:
— Вбросить в информационное поле такую историю, на фоне которой всё то, что написано в этой статье, — кивает в сторону бумаг, лежащих на столе, — покажется детским лепетом. Историю, которую неделями будут обсасывать со всех сторон. В которой вы будете жертвой, а Блэквуды — монстрами. Но, полагаю, у вас такой истории нет, — усмехается Летиция, — а потому…
— Вы ошибаетесь, — Еве хочется, чтобы её голос звучал твёрдо, когда она перебивает Летицию, но не может скрыть предательской дрожи. Она поднимается со своего места: —У меня есть такая история.
— Мисс Миллер! Ева! — Летиция вскакивает на ноги. — О чём вы говорите?!
— Вы узнаете о ней первой. Я лично прослежу, чтобы вам передали копию моей статьи до её публикации, — вымотанная разговором, устало произносит Ева. — Вам понравится, обещаю.
— Мисс Миллер, если своими необдуманными действиями вы навредите моей избирательной кампании… — Летиция замолкает, но её взгляд красноречивее слов.
— Всё будет хорошо, — рассеянно улыбается Ева, мыслями уже находясь за пределами кабинета. — Избиратели умоются слезами, будьте уверены. До свидания, мисс Марш.
Ева покидает кабинет. И первое, что делает, оказавшись на улице — звонит Крису.
*****
Сандра не может усидеть на месте. Мерит небольшой кабинет для ожидающих встречи с арестованными шагами: пять вперёд, разворот, пять назад — и так снова и снова. Обычно в нём коротает время адвокат, но помимо него компанию Сандре составляет Крис. Он же ловит её за руку, когда она в очередной раз оказывается рядом и насильно усаживает на соседний стул.
— Успокойся. У меня уже в глазах от тебя рябит.
Сандра хватается за его ладонь словно за спасительную соломинку. Крепко сжимает дрожащими пальцами. Крис мягко высвобождается, и Сандра стыдливо опускает взгляд в пол. Брат наверняка злится и, видимо, показывает ей это, отстраняясь в сторону. Но уже в следующую секунду Крис обнимает её освободившейся рукой за плечи и притягивает к себе.
— Успокойся, — мягко повторяет он. — Всё будет хорошо.
— Это я виновата, Крис. Я, — прижавшись к нему, тихо произносит Сандра. — Надо было послушать тебя и уничтожить оборудование. А теперь Коул… — она с шумом втягивает воздух, пытаясь справиться с подступающими слезами.
— Сандра, он занимался… не самыми законными делами, — Крис осторожно подбирает слова. — И его обвиняют не только в причастности к производству нейтрализаторов, но и в незаконном хранении оружия…
— Я должна признаться! — Сандра как будто не слышит последних слов Криса. Она вскакивает на ноги. — Напишу чистосердечное признание, что только я имела отношение к организации подпольного производства нейтрализаторов.
Она решительно разворачивается в сторону выхода, но наталкивается на адвоката.
— Пропустите меня, мистер… — запинается, понимая, что забыла его имя.
Крис познакомил их накануне, и она беседовала с ним около часа, во всех подробностях рассказав историю об организации подпольного производства лекарств. И с утра благодарила за то, что он смог организовать им с Крисом встречу с Коулом, хотя это шло в обход принятых правил — на этапе следствия арестованный мог встречаться только со своим адвокатом.
Но два дня с ареста Коула прошли для неё как в тумане. Сандра даже не помнила, пила ли она утром кофе.
— Мистер Блейк Хоффман.
— Да, я помню… Простите. Мистер Хоффман, пропустите меня, пожалуйста.
— Сандра, это не лучшая идея, — из-за спины раздаётся голос Криса.
— Ваш брат прав, мисс Маккормик. Самая большая ошибка, которую вы сейчас можете совершить — действовать необдуманно, поддавшись эмоциям. Вы же не хотите навредить мистеру Хантеру? — Сандра отрицательно качает головой. — Давайте присядем и кое-что обсудим, — он мягко подталкивает её обратно к стулу, и Сандра поддаётся.
У Хоффмана удивительный голос — глубокий и успокаивающий. Завораживающий. С губ срывается нервный смешок, когда Сандра вспоминает, как накануне её посетила нелепая мысль: он стал лучшим адвокатом по уголовным делам к тридцати благодаря голосу.