— В марте, — Ева улыбается Коулу, расслабляясь. Он прав: они ничем не хуже тех, кто сидит в этом зале. Просто им повезло меньше, и они вынуждены выживать в самой неблагополучной части города.
— Выбирай, что хочешь, — Коул протягивает Еве одно из двух меню, что подаёт им подошедшая официантка.
Ева почти благоговейно перелистывает золотистые страницы, на которых разбросаны изображения предлагаемых десертов. Поднимает на Коула испуганный взгляд, произносит тихо, чтобы её точно не услышали другие посетители:
— Здесь всё невероятно дорого. Давай, уйдё…
Но Коул лишь отмахивается от Евы. Подзывает жестом официантку.
— Готовы сделать заказ? — она задаёт формальный вопрос, приготовив блокнот и ручку.
— Угу, — кивает Коул, беззастенчиво оглядывая её с ног до головы. Официантка смущается, хотя и старается не подавать виду. — Нам столичный эклер, американо, капучино с ореховым сиропом и… — обращается к Еве, — хочешь что-то ещё?
— Нет.
Коул хмыкает в ответ, но не спорит. Переводит на официантку взгляд, уточняя заказ:
— И ещё что-нибудь сладкое, вкусное, — тянет он, уже откровенно пялясь на её грудь, — что-нибудь такое же аппетитное, как… — он не договаривает, с ухмылкой наблюдая, как щёки официантки становятся всё краснее, — что-нибудь на ваш вкус, — заканчивает, отворачиваясь к Еве.
Официантка уходит, а Ева укоризненно произносит:
— И зачем?
— А что? — смеётся в ответ. — Теперь ей будет, на кого подрочить ночью.
— Коул! — возмущённо шипит Ева. — Ты порой невыносим.
— Ага, — он даже не пытается спорить.
Официантка возвращается уже через несколько минут. Быстро расставляет на столике заказанное, старательно игнорируя наглые взгляды Коула.
— За твои шестнадцать, бета, — произносит Коул, делая ударение на последнем слове и чокаясь с Евой чашкой кофе.
— Да, — облегчённо выдыхает она. — Слава Создателям, я бета!
— Долго мучили? — спрашивает Коул, подозрительно рассматривая тёмно-зелёную, чуть трясущую массу, что лежит на его тарелке. Подняв её, он тщательно принюхивается к неаппетитно выглядящему блюду.
— Думаю, это желе, — сквозь смех говорит Ева. — Не надо было злить официантку, — Коул всё же решается попробовать десерт, а Ева тем временем отвечает на прозвучавший ранее вопрос: — Три часа почти. Кровь взяли на анализ, осмотр у… гинеколога, — чуть замявшись, продолжает она. — Результат ждала долго, потом очередь пришлось выстоять, чтобы штамп в паспорт поставили. Знаешь, страшно было. Хоть в течение года и не было никаких признаков, да и укол я на всякий случай сделала…
— Зря, — Коул вскидывает на Еву обеспокоенный взгляд. — Уколы эти вредные, знаешь же.
— С одного раза ничего не будет, зато подстраховалась, — оправдывается она. — Теперь, главное, чтобы в восемнадцать у меня Истинный не обнаружился.
— Ева! Не сходи с ума, — смеётся Коул. — Истинные только у омег бывают. И то редко.
— Нет, — отрицательно качает головой Ева. — Я проверила, известны два случая, когда девушки в шестнадцать вроде как оказывались бетами. А в восемнадцать проявлялась их омежья сущность, и одновременно выяснялось, что у них есть Истинный.
— Два случая, — скептически хмыкает Коул. — Не накручивай себя, медовая. Ты бета, ею и останешься. Заморочки эти с Истинными парами треш какой-то. Хорошо, если на несколько сотен омег одна Истинная обнаруживается, а шуму… — Коул, распробовав желе, с удовольствием уплетает его.
— А ты? — Ева задумчиво смотрит на Коула. — Хотел бы, чтобы у тебя появилась Истинная?
— Нет, — он качает головой отрицательно. — Нахуя мне эти заморочки? — задаёт вопрос, сам же на него и отвечая. — Говорят, конечно, секс у Истинных какой-то особенный, но, знаешь, меня и обычный вполне устраивает.
— А как же любовь? — тихо спрашивает Ева.
— Какая такая любовь, медовая? — морщится Коул. — Наши ма… — осекается. Еве всего шестнадцать, она девушка, юная и романтичная. Да и кто знает, может, ей повезёт больше, чем их матерям. Потому он улыбается мягко, с теплотой глядя на неё. — Я брата люблю и тебя, Ева Миллер. Мне этой любви с головой хватает. Да и с моим образом жизни, хорошо, если я до двадцати пяти дотяну. Так что нахер это всё.