Домработницу запечатлели и на втором фото. И на третьем. И на четвертом. Я листала дальше и дальше. Надин. Снова и снова. Возле лифта, в холле, на улице, в продуктовом магазине. В разной одежде. В разные дни. Похоже, она не знала, что превратилась в объект продолжительной фотосессии. Все снимки выглядели дилетантскими. Или их делали впопыхах, боясь, что застукают.
- То же самое с видео, - пояснила Ария. - Саймон следил за домработницей. Долго. На некоторых записях ранняя весна, на других - разгар лета. Выглядит подозрительно, согласны? Однако я не хочу сломать Саймону жизнь, если все это окажется мальчишеской влюбленностью. Мне известно, как топорно иногда действуют сотрудники Службы безопасности.
Топорно...
Перед глазами встал отчим. В последнюю ночь, когда отдавал приказ о моем убийстве. О "тихом" убийстве. Он действовал не топорно. Продуманно.
- Вы правы, - я заставила сознание вернуться в пентхаус. - Это подозрительно. Снимков на целую галерею хватит.
- Думаете, мальчик способен на преступление? - спросила Ария нервно.
- За Саймона не поручусь, я его не знаю. Но на преступления способны многие люди. Даже те, от кого ожидаешь меньше всего.
Прозвучало чересчур эмоционально, и Ария удивленно покосилась на меня.
- Если хотите, я сама свяжусь с инспектором Тимом, - предложила я поспешно.
- Да. Если вас не затруднит, - обрадовалась она и достала из сумки карту с копиями файлов Саймона. - Буду очень признательна. Я предпочитаю держаться от ведомства подальше. Но, кажется, это я уже говорила. Что ж, спасибо за помощь. Я - жуткая трусиха, боюсь навредить другим людям. Но ведь виновные должны отвечать за грехи, правда?
Ария встала с кресла с вымученной улыбкой, не подозревая, какой ураган поднялся в моей душе. Она сама-то ответила за грех? Пожалуй, да. Вдовство в столь юном возрасте - точно не подарок свыше.
- До свидания, Релия.
Та, которую я когда-то звала сестрой, направилась к выходу, но пошатнулась и оперлась о стену.
- Вы в порядке? - я помогла ей сесть на диван.
Вряд ли она притворялась. Мертвецкий цвет лица подделать трудно, особенно если ты - Спутница и не пользуешься косметикой.
- Кажется, нет. Простите. Последние дни выдались непростыми.
- Что-то случилось? - спросила я без нажима. Как человек, который проявляет вежливость.
Ария неопределенно пожала плечами, мол, с кем не бывает, но вдруг призналась.
- Вчера пришли дурные вести из родного Дола. О смерти человека, с которым я не общалась много лет. Так странно. Понимаете, он давно для меня умер. А теперь... я думала, что должна испытать некие эмоции. Но я ничего не чувствую и...
Она запнулась и провела рукой по взмокшему лбу.
- О, боги! Извините! Обычно я себя так не веду. Сама не знаю, почему это вырвалось.
- Понимаю, - я изобразила сочувствие. - Сама сейчас живу с ощущением, что проблемы сговорились и устраивают совместные бомбардировки. Так вымоталась, что порой тяжело контролировать эмоции. И слова.
Ария понимающе закивала.
- Тот человек - бывший парень? - спросила я осторожно. - Не хотите, не отвечайте.
Она закусила нижнюю губу и покачала головой.
- Нет, - проговорила через силу. - Отец.
Почудилось, я лечу с высоты сотен этажей. Не из окна, а пробивая полы и потолки.
Отчим мѐртв?! А обожаемая дочка не общалась с ним годами? Да что же стряслось с моей безумной семейкой?!
- Наверное, это кажется странным. И даже предосудительным. Особенно для Спутницы, - произнесла Ария грустно. - Но то, что нас разделило, случилось до Ордена.
- Но почему? Что сделал ваш отец?
Любая другая на моем месте давно бы заткнулась, но у меня был личный мотив.
- Нечто ужасное. Такое, что невозможно простить, - ответила сестра уклончиво. - Релия, мне пора. Еще раз простите, что разоткровенничалась. Мне стоит взять пару выходных.
Ария снова поднялась. На этот раз уверенно. Пожала мне руку на прощанье. Деловито, по-мужски. Развернулась, чтобы отправиться к двери, но передумала.