— Комната, в которой меня здесь поселили… Это ведь его? Так?
— Значит, увидела, — согласился Тавель сам с собой, глядя в окно. А потом все-таки ответил: — Да. Он там жил, когда проходил школу.
— Специально освободили? Для меня?
— Нет. Случайно вышло. Но когда я об этом узнал, менять не стал.
— Правильно, — согласилась я, — все равно деваться мне некуда. Так чего суетиться?
— Слушай, — он искоса глянул в мою сторону и вернулся к маникюру. — Ты сама своего дара не боишься?
— Нет. Чего нас бояться? От судьбы не уйдешь. Так у нас говорят. Догонит и перегонит. И наваляет. Кстати, — вдруг осенило меня, — ты ведь тоже не боишься. Того, что Вессаэль вернет себе титул несса. Потому что для вас он вроде как свой?
— Да, в нашем клане его всегда считали настолько же стальным, насколько и воздушным.
— Поэтому ты так охотно поддержал идею с моими поисками? В отличие от других скариэ?
— И поэтому тоже.
— А что сами опять станете всего лишь одним из младших кланов, тоже не боитесь? — усомнилась я.
— Нет, ведь нессом станет почти стальной, — дрогнул губами Тавель, попытавшись обозначить улыбку. — Боятся пусть морские.
— О, — оживилась я, — а как они там сейчас? Разобрались в своих внутренних дрязгах?
— Разобрались.
— Ну и?. — пришлось подтолкнуть излишне спокойного собеседника.
— После допроса Овестига им пришлось официально изгнать Канриля и Канасси. И объявить их поиск, чтобы мог состояться суд.
— А кто у них теперь скариэ?
— Игрелесси.
— Хм, странно, даже не слышала никогда этого имени, — удивилась я. — Что еще за темная лошадка?
— Да ничего странного, в общем, — не согласился стальной. — Они там так перегрызлись между собой за этот титул, что в итоге он достался тому, кому меньше всего был нужен. Просто как некий компромисс.
— Из серии «не нашим — не вашим»?
— Да, наверное, — кивнул он.
— А Ассиль? Для него новый расклад в плюс или наоборот?
— Наоборот. Официальным наследником он не стал.
— Он что, всерьез претендовал на титул «руки»? — удивилась я. И получив очередной кивок, продолжила: — Выходит, расстроился, да? Тогда нужно что-нибудь придумать для него в этом плане. Помочь, в смысле.
Стальной остро глянул на меня поверх кинжала, но промолчал. А я вдруг вспомнила, что давно не виделась с «братишкой» и уже страшно по нему соскучилась. Интересно, как он там сейчас? И остальные…
Тоска накатила с такой силой, что я не выдержала:
— Тавель, отпусти меня на Хрустальный, в отряды, а? Я уже справлюсь, ты знаешь. А то я тут от скуки такое учиню, что потом сама себе удивлюсь.
— Что, тошно? — с неожиданным пониманием поинтересовался он.
— Да, — пришлось признаваться честно. — Именно так. Слово ты подобрал очень точно.
— Хорошо, езжай уж. Я там предупрежу кого надо, пусть присмотрят. Хотя… — он с явным сомнением уставился на меня, — лучше сама пообещай никуда не ввязываться, а то за тобой уследишь, как же.
Ну я и пообещала. Разумеется, абсолютно честно и без всякой задней мысли — как всегда. После чего попрощалась и пошла было на выход, но на полпути к двери остановилась задумавшись. Тот сон, об основании школы, что мне сейчас вспомнился… Я ведь тогда на суженого загадала, пусть и в шутку. И приснился Тавель. Вместе со сьеррином, правда, но там уже точно без шансов. А вот стальной… Почему бы и нет, в конце концов? Сколько можно изображать из себя железную?
Я подошла к его креслу сзади и коснулась волос, аккуратно пропуская тяжелые пряди сквозь пальцы — как маленькие водопадики.
— Не надо, — тихо сказал тот не оборачиваясь. — Вессаэль очень просил воздержаться от таких отношений с тобой.
— Почему бы? — я удивилась. — Он же, наоборот, как раз настаивал на моей… ээ… инициации?
— Сказал, у меня не выйдет удержать твою силу, если что-то пойдет не так.
— У нас это называется собака на сене, — я не собиралась прерывать свое занятие, напротив, запуская пальцы в его волосы все глубже.
— А у нас ложь. Знаю — он мне лгал.
— И? — мне никак не удавалось сообразить, что это значит.
— Я сделаю, как он просил.
— Почему?
— Сьеррин предупредил, что убьет любого, кто попытается нарушить его планы, подставив тебя под удар. Даже если опасность всего лишь теоритическая.
— Да ладно! Убьет? Он? Тебя? — удержаться от смешка не получилось.
— Вот именно. А я его убивать не готов. Тем более из-за такого.
— Мне уже обижаться? — захотелось и вправду это сделать.
— Зачем? Разве я тебе действительно нужен?
— А я тебе?
Он подумал. И ответил, похоже, очень честно:
— К тебе тянет. Как к огню в холод — подойти и погреться. Но потом придется встать и уйти, иначе ты переплавишь меня в другую форму, к чему я не готов. Так что нет, не нужно. Не настолько, чтобы это стоило смерти сьеррина.
— Ну точно. Собака он. На сене, — я все-таки оставила в покое прическу Тавеля и очень неторопливо вышла из комнаты. А вдруг за это время стальной передумает?
Не передумал, увы. Так и остался сидеть спиной ко мне, даже не обернувшись. Ну и ладно. Возможно, оно действительно к лучшему.
Кстати, и с ним у нас тоже счет в итоге вышел один-один. Да, Безликая, я помню про равновесие. С тобой забудешь, как же…
Глава 16
А уже на следующее утро я стояла перед зеркалом в своей комнате, с явным интересом рассматривая собственное отражение. Очень даже эффектно получилось, хотя и тяжеловато.
Кольчуга, длинный клинок, перевязь с ножами и арбалетными болтами, сам арбалет за спиной… Боюсь, если бы не мои новоприобретенные способности, то двигаться во всем этом я смогла бы лишь как черепаха в патоке. А так вполне ничего, довольно живенько получалось. Особенно в этой мужской одежде, которую на Стальном носили больше половины дан, а на Хрустальном так почти все. Впечатление воинственной экзотики подчеркивалось высоченными сапогами и металлическими наручами поверх рукавов. Красиво, конечно, и… глупо как-то.
И тут внезапно, до неожиданного ступора, до жути, накатило наконец полное и окончательное понимание всей нелепости ситуации, в которой я оказалась. Дошло, в общем. Не прошло и полгода. Нет, в самом деле, скажи мне кто несколько месяцев назад, где и в каком виде я буду красоваться — первая бы посла подлечить голову в палату с мягкими стеночками. Но сейчас… Сейчас я поймала себя на мысли, что все вдруг стало наоборот, поменялось местами. Та, прошлая, единственно реальная когда-то жизнь, все больше казалась сказкой, покрываясь патиной забвения. А эта, сегодняшняя, наоборот, становилась с каждым днем все более и более естественной, единственно возможной. Опять дар прорезался? Да какая разница что?
Но как же я все-таки изменилась за это время. Из зеркала смотрела почти незнакомка: чуть ссутулившиеся под тяжестью надетого железа плечи, уверенная осанка, и взгляд — слишком пристальный, оценивающий, рассчитывающий… Да уж, за все в этой жизни приходится платить. Собственными наивными взглядами в том числе. Теперь у меня такого никогда уже не будет.
Что же со мной стало? Почему? Зачем?
За что?!
Я еще раз глянула на себя в зеркало и резко, словно муху прихлопнула начинающуюся истерику — все, хватит, пора уже пошевеливаться. Детишки из первого круга отбывают сегодня на «обзорную экскурсию» к оркэ, а заодно с ними на Хрустальный обещали прихватить и меня. Но специально ждать там никого не будут, это мне дали понять однозначно — полчаса назад в комнату заглянул незнакомый стальной, окатил меня крайне неприветливым взглядом, заставившим вспомнить начало нашего общения с Вессаэлем, и сквозь зубы выцедил только одну фразу:
— Сколько времени тебе потребуется, чтоб собраться?
«Так. Надо полагать, это и есть наш экскурсовод собственной персоной? А представиться, как предписывает этикет, опять же, надо полагать, влом? Только вот напал он явно не на ту — отнюдь не на хрупкую дану первого года обучения, вполне способную и сомлеть от подобного, а на сильно непокладистый экземпляр человеческой девицы. Хочется поиграть в большого, злого начальника? Что ж, поиграем — без проблем. Только, чур, не по твоим правилам, лаэд… ээ… пусть будет аметист. Очень отрезвляющий камешек, тебе подходит.»