А ведь до поворота осталась всего неделя, следовало поторопиться. Но… идеи с озарениями категорически отказывались меня посещать. Замкнулся третий круг.
От мрачных мыслей меня отвлек Каисси. Распахнув дверь, он по-кошачьи отряхнулся от дождевых капель и прищурился:
— Киснешь? Заканчивай давай. Считай, что смену ты уже отсидела.
— Что так? — вяло поинтересовалась я, — До конца вроде еще далеко?
— Да тебя там гномаэ хотят. Так хотят, что уже сиды штурмом брать готовы. Так что придется тебе сходить, прикрыть нас собственной грудью.
И он плотоядно уставился на мои сиськи, плотно обтянутые тонкой кольчугой, как и положено в карауле. Разве что не облизнулся.
— К жене иди, она тебя покормит. — Я набросила плащ, пряча предмет обсуждения, и выскочила за дверь под отчетливый смешок в спину.
Перед входом в сиды мрачно маялся в карауле золотой, которого упекли сюда явно не просто так. Надо будет потом поспрашивать, чем же он так отличился. У него я и уточнила, кто меня разыскивал, услышав в ответ что-то про главного пенька. Ага, Балайет, значит. Похоже, нарыл-таки интересное в своих бесконечных священных писаниях. Тут же интересно стало и мне, потому я не останавливаясь рванула прямо к нему.
— Искал? — ввалилась я к нему в кабинет, спугнув молоденького подмастерья.
— Искал, — согласился мастер, отправляя парня восвояси и закрывая за ним дверь. На засов!
— Ого! — я сделала круглые глаза и начала предвкушать.
— Ты губы-то особо не раскатывай, — усмехнулся мастер, гася мой энтузиазм. — Может оно и неважно вовсе. Но вас, ушастых, касается напрямую. Поэтому хочу, чтобы ты послушала.
И он потянул к себе книгу, лежавшую на его знаменитом столе с бежевым сукном. Бережно открыл ее на заложенной странице и торжественно-размеренным голосом начал читать:
— В сто тридцать втором году после Великого Заклятья в мастерских Свидрина по приказу Совета данов были сработаны четыре венца, дабы уравнять в этом все кланы звезднорожденных. Сталь и топазы увенчают теперь железный клан, ибо скрещивается их венец мечами, с которых срываются искры голубой ярости. Изумруды и золото возложат на головы лесных владык, ибо весенним венком свивается их диадема, и листья клевера украшают ее. Сапфиры и серебро обретет морской народ, ибо темными волнами застыл их убор, истекая синими каплями. Светлое золото и хризолит ярким венком осияют чело владык клана солнца. Свидрин же, что явил миру сие чудо, с сего дня по благословению богов обретает звание Мастера из Мастеров…
А у меня, пока он читал, стояла перед глазами наша первая встреча с «мушкетерами». Как я смотрела на них тогда в норвежском Тронхейме и играла про себя в камни-оправы. Ассиль — сапфиры и серебро, Тавель — топазы и сталь, Суинни — хризолиты в золоте…
Ммать!
Такое не могло быть случайным совпадением! Просто не могло! Не бывает таких совпадений! Я мысленно примерила на них венцы, о которых читал мастер и тряхнула головой. Не сходится! Потом так же мысленно убрала Вессаэля, добавила Лавириэль и… Бинго! Сошлось идеально!
Балайет бережно и даже нежно закрыл книгу, щелкнув замком, и в полной тишине кабинета этот неожиданно громкий звук словно послужил для меня сигналом:
— Мастер, — спросила я шепотом, наклоняясь и заглядывая ему в глаза, — а слабо повторить?
И пока он беззвучно открывал рот, не в силах поверить в то, что сейчас услышал, развернулась, схватила со стеллажа шкатулку с подаренными мне камнями и грохнула ее на стол:
— Берешься за заказ, а? Сроку — неделя!
— Да ты что, девка, сдурела? — голос, наконец, вернулся к нему. — Какая неделя? Да тут на одни эскизы времени уйдет…
— Кому-то нужен был Великий Мастер? — добила я его. И добавила, увидев, что он снова лишился дара речи. — А эскизы с меня. Я прямо таки жо… даром чую, как оно должно быть. Вижу! Карандаш давай! И бумагу. Быстро, пока мне канал в астрал не перекрыло. Или в ноосферу… Или еще в какую хрень откуда мне сейчас информация прет…
А торопливо чиркая грифелем по бумаге и едва не прорывая в ней дыры, злорадно предвкушала: я все-таки устрою этим ушастым праздник! Ох и устрою! Тряхану так, что они не то что о моей, они и о своих свадьбах нахрен забудут! Лишь бы только гномаэ успели…
Оставив Балайету наброски, я тут же рысью понеслась к выходу на поверхность, собираясь рассказать обо всем Вессаэлю. Но на полпути сначала сбилась на шаг, а потом и вовсе остановилась. Потому что передумала. Во-первых, гномы все-таки могли не успеть, и тогда все эти грандиозные планы полетят крысам под хвост. А во-вторых… мне надоело! Надоело, что он вечно меня притормаживает. Достало! «Пока не время, еще не место»… По мне, так как раз самое время и место, чтобы развязаться, наконец, со всеми проблемами, которые он на меня навесил и начать уже жить собственную жизнь. Поэтому пусть будет сюрприз. Так даже лучше. Но вот кое-что другое сделать все-таки стоит. Отпуск! Нужно любыми путями выпросить его у кани тораи. Некогда мне сейчас причалы охранять! Не до того.
И я, развернувшись, шустро рванула обратно, к сидам.
— Начальник, — вихрем влетела я в кабинет Дарэля, даже не постучав, — мне нужна неделя отпуска. Сейчас!
— Что? Опять? Случилось? — медленно начал он подниматься из-за стола.
— Пока ничего. Но случится непременно, как только ты меня отпустишь.
— Слушай, — он внезапно задумался и сел обратно, — а две недели не хочешь? Или даже три? Соглашайся, а? У меня тогда тоже будет отпуск. От тебя!
— Дарэль, — я обежала стол и бросилась ему на шею, так и не дав выбраться из кресла, — спасибо! А хочешь, я тебя в мужья выберу?
— За что? — ловко отодвинул он меня, — что я тебе сделал? Настолько ужасного?
— Шучу. Знаю, что против твоего рыжего мне не потянуть. Кстати, передавай привет, это благодаря ему я полезла уточнять кое-какие формулировки. Вернее, благодаря вам обоим…
— Вон! — он привычным жестом ткнул в сторону выхода. — И чтобы три недели я о тебе ничего не слышал! У меня от тебя отпуск!
— А вот этого как раз не обещаю, — злорадно улыбнулась я, закрывая за собой дверь. — Совсем даже не.
А неделю спустя я опять сидела в кабинете Балайета. В прожжённой и продранной на одном локте рубахе, с покрытыми мозолями пальцами и измочаленным чуть не в кровь языком — бесконечные уговоры и споры с подмастерьями предсказуемо оказались самым сложным делом. И все-таки мы успели! Смогли! Так что сейчас я с весьма смешанными чувствами рассматривала четыре уже готовых венца, уложенных на знаменитое бежевое сукно.
Да, я не ошиблась, получилось действительно очень красиво, достойно и… правильно, что ли? В общем, идеально подходяще для тех, кому предназначалось. Гордость, написанная на лице Балайета, была абсолютно законна и понятна. Сделать подобное меньше, чем за неделю — это достижение, которое они наверняка внесут в свои таинственные писания.
Но у меня с радостью и гордостью почему-то не складывалось. Мастер, почувствовав это, тоже поскучнел и перестал светиться как новенький фонарик:
— Что? Мы не сумели сделать, как ты хотела?
— Да нет, сделано просто потрясающе, я даже не ожидала, что получится настолько впечатляюще, — мой взгляд невольно вернулся к столу и к тому, что там лежало. — Но почему мне кажется, что здесь не хватает еще одного?
— Про своего ушастого думаешь? — мастер предпочел смотреть куда-то в угол, а не на меня.