– Вот, – указала Ада пальцем куда‑то в глубь наполненной снежным сиянием лавки. – Покажите‑ка мне эту сорочку, хозяйка. Это серский батист, я не путаю?
– Так и есть, – сообщила пышнотелая приказчица, одетая в темное шерстяное платье оливкового цвета и с узорчатым платком на голове. – Как есть серский батист, а кружева из Лайены. Вот, извольте посмотреть! – И на прилавок, сделанный из белоснежного – с искрой – полированного мрамора, легла нижняя рубашка из тонкой и шелковистой на ощупь белой ткани.
– Как находишь, – повернулась к Тине Адель, одновременно касаясь кончиками пальцев безупречно ровной полупрозрачной ткани. – Подойдет, или поищем что‑нибудь еще?
Голос Ады звучал ровно, он безукоризненно передавал душевное спокойствие на грани равнодушия.
– Мне нравится. – Тина тоже пробежалась кончиками пальцев по поверхности ткани и, не удовлетворившись полученным впечатлением, взяла сорочку в руки.
– Две проблемы, – сказала она через мгновение. – Я вижу только два недостатка.
– Вы видите в ней недостатки? – казалось, удивление готово убить приказчицу на месте.
– Да, уважаемая, – самым серьезным тоном ответила Тина, перехватив «по пути» заинтересованный взгляд Вильмы и ироничную полуулыбку Ады. – Во‑первых, сорочка длинновата даже для такой жерди, как я. Половина подола соберется у меня в штанах и будет мешать при ходьбе или езде верхом, не говоря уже о том, как это будет выглядеть.
– Хм, – прокомментировала Адель.
– А второй недостаток, несомненно, связан с вашей грудью, не так ли? – попробовала угадать Вильма.
– Точно так, – светски улыбнулась Тина. – Вырез великоват, и… э… – Она едва не смутилась, но все‑таки удержалась, чтобы не покраснеть. – Мои груди станут… волноваться, – нашла она еще одно подходящее слово, – при резких движениях… Например, при фехтовании или во время драки… Ну, и еще они будут вываливаться в декольте… я думаю.
– Вполне разумный подход, – согласилась с ней Ада. – Боюсь, у меня могут возникнуть те же проблемы, тем более что у меня и грудь больше.
– Вероятно, вы правы, – задумчиво кивнула Вильма. – Что можно сделать? – обратилась она к приказчице.
– Подол можно укоротить, не лишая его этой чудной отделки кружевами, – ответила все еще пребывающая в некоторой прострации женщина. – Где‑нибудь на линии бедер, которая и в любом случае окажется ниже ременного пояса. Это вопрос получаса работы, не больше! Всего лишь умелые руки, ножницы и иголка с шелковой нитью… Впрочем, мы могли бы убрать лишний кусок и выше. Скажем, на пядь ниже линии груди, и сделать там вставку из плотных кружев. Как вам такая идея?
– Она мне нравится. – Адель взяла сорочку из рук Тины и повернула к себе. – Да, это идея! А какие кружева у вас есть?
– Я бы предложила «шейранскую изморозь», – обернулась к полкам с товаром вновь воодушевившаяся приказчица. – У меня как раз есть ленты нужной нам ширины и плотности. Вот, извольте посмотреть!
И на прилавок легли три кружевные ленты разной плотности и ширины.
– Эта! – сразу же сказала Тина, поднимая с мрамора серебристые кружева плотного плетения, действительно напоминавшие своим видом снежную изморозь на стекле.
– Хм. – Ада взяла в руки другую ленту с золотистым плетением. – А мне, пожалуй, вот эту.
– Великолепный выбор, – кивнула Вильма. – Чувствуется, милые дамы, что вы женщины со вкусом.
– Вы в самом деле сможете выполнить всю работу за полчаса‑час, пока мы находимся в мыльнях? – спросила Ада, возвращая кружева на прилавок.
– Разумеется! – едва не всплеснула от удивления руками приказчица. – Наша репутация…
– Мы это уже поняли, – остановила ее Тина. – А если мы захотим по паре таких рубашек?
– Это никак не отразится на времени исполнения заказа, – заверила торговка.
– Тогда перейдем к теме сисек, – предложила Ада, заставив, к слову, приказчицу покраснеть, а Вильму залиться громким смехом.
– Я бы рекомендовала широкую ленту из виссона[3] или батиста, – предложила Вильма, отсмеявшись.