– Дьявол! – выругался Керст.
– Продолжим, – предложила Тина. – Так чей отец Захария Фокко на самом деле?
– Мой, – вынужден был признать Сандер.
– А ваша мать?
– Вера Монк.
– И она? – вернулся к разговору ди Крей.
– Она умерла двадцать пять лет назад, но я в любом случае остаюсь незаконнорожденным. Меня не признают ни Фокко, ни Монки.
– Зачем же вы лгали? – Вопрос закономерный, но Аду сейчас больше интересовала Тина Ферен, все меньше походившая на ту девушку, какую дама аллер’Рипп знала в Але.
– А вы бы поверили мне, если бы я сказал, что вы наследница императорской короны?
– Пожалуй, нет.
– Вот в этом и суть…
8
– Возможно, вы не придаете таким вещам особого значения, мэтр Керст, но я простая необразованная девушка. Мне трудно угнаться за вашей стремительностью! Едва я успеваю привыкнуть к одному титулу, как тут же оказывается, что мне принадлежит другой. Я в растерянности…
Сейчас она снова превратилась в некрасивую девушку, но ди Крей не мог уже воспринимать Тину такой, какой видели ее его глаза. Перед внутренним взором, что бы ни творилось с ее внешностью, стоял совсем иной образ. Она была красавицей, и провались все пропадом!
«Здравомыслие! Сенсуализм! [17] Научный подход!» – Виктор произносил мысленно эти мудреные слова с той интонацией, с которой выплевывают ругательства, но, разумеется, он держал себя в руках, и ни одно «движение чувств» не отразилось на его лице.
– Я успела побывать имперской графиней и герцогиней, кто же я теперь?
– Принцесса Зои Верн…
– Мило, – кивнула девушка. – Принцесса… То есть наследница престола, ведь именно это вы пытаетесь мне продать?
– Я ничего вам не продаю, барышня, – возразил полностью пришедший в себя Сандер Керст. – Просто потому, что вам нечем заплатить.
– Так ли? – Ухмылка маршала была полна скепсиса.
– Рассудите сами! – предложил частный поверенный. – Что мне за смысл дурить голову юной провинциалке? Деньги, страсть? Что у вас есть, Тина, что оправдало бы мои труды? Сокровища? Неземная красота? Что?
– Вот и я пытаюсь понять, что?! – Тина была задумчива, но не расстроена. У этой девушки, оказывается, очень крепкие нервы.
– Вот видите! – обрадованно воскликнул Керст, вставая с табурета.
– Не вижу причины для воодушевления, – остановил его маршал. – Госпожа Ферен всего лишь констатировала тот факт, что ваши мотивы ей непонятны. Однако не мне вам объяснять – ведь вы юрист, – что непроясненность мотивов не есть доказательство их отсутствия.
– О господи!
– Не поминайте Господа всуе! – остановил Керста Виктор, почувствовавший, что самое время вмешаться. – Вернемся к фактам!
– Охотно! – Керст демонстративно сел обратно на табурет и выжидательно посмотрел на ди Крея. – Я в вашем распоряжении, Виктор, спрашивайте!
– Давайте начнем с конца, – предложил Виктор. – Кто такая Зои Верн?
– Зои Верн – дочь императора Людвига.
– Но Людвиг IV бездетен, – возразила Адель, судя по голосу, неплохо знавшая «семейные обстоятельства» покойного императора. Наслышан был о них и Виктор.
– Считаетсябездетным, – сухо заметил Керст, выделив интонацией слово «считается», – пока не доказано обратное.
– Связь была публичной? – поинтересовался маршал.
– Вполне, – кивнул Керст. – Зои се Сен, дочь Вернона Гойстера л’Дъер герцога се Сен.
– Высокая брюнетка с карими глазами, – вспомнил Виктор. – Да, что‑то такое…
– Я тоже ее помню, – кивнула Адель. – Видела пару раз на водах и в Ландскруне. Красивая женщина, и она действительно была близка с Людвигом. Вопрос лишь в том, насколько близка? При дворе шептались, что отношения между ней и императором были чисто платонические. «Она раздевается, а он смотрит на нее и плачет, вот и вся любовь!» – процитировала она кого‑то, кого, по‑видимому, знала в те годы.
– Так многие думали… – Керст упорно продолжал смотреть на одного лишь Виктора.
– А на самом деле? – спросила Тина.
– На самом деле Зои се Сен умерла родами. Император не захотел признавать вас официально, и все, собственно. Но между делом Людвиг написал письмо доверенному лицу… Девятнадцать лет назад таким лицом являлся Август Линт, отец нынешнего второго Линта, Виллема. В письме содержится просьба назвать новорожденную в честь ее матери Зои и позаботиться, чтобы она росла в хорошем доме. Содержание письма недвусмысленно, а комментарий к нему, написанный рукой Августа Линта, не оставляет места для двойного толкования. И мой рассказ о хранилище особо конфиденциальных документов абсолютно правдив. Все так и есть. Есть хранилище, есть документы и есть некий молодой юрист, «желающий странного», вы меня понимаете?