– Я обжалую твое решение! – гневно ответила женщина, принадлежавшая, несомненно, к той человеческой породе, что редко меняет свои убеждения, если способна на это вообще.
– Но не сейчас. – Всадник спешился и пошел к Тине. Он говорил теперь с Вильмой Хурн аф Омине, более на нее не глядя. – Сейчас ты снимешь с Госпожи оковы и замолкнешь до самого прибытия в Норнан. Вот там, перед Трибуналом, ты и обжалуешь мой приказ, если Ставка вообще захочет с тобой говорить.
– Госпожа, – теперь он говорил с одной лишь Тиной. – Вижу, что вам причинены многие обиды и притеснения. Более того, я понимаю, что еще мгновение назад вы рисковали своей жизнью. Это непростительные вины, но тем не менее позвольте мне принести вам официальные извинения князя и Ставки. Сапфировый трон сожалеет о случившемся, приносит извинения и просит вас быть снисходительной к попытке загладить вину всеми доступными способами. Я выехал сразу же, как только птицы доставили известие о том, что Начальница Тайной Стражи Вильма Хурн аф Омине потребовала у Империи вашей выдачи, и скакал без остановки все эти дни. Мои люди отстали, но я все‑таки успел вовремя. Необратимых бед не произошло, и все еще может быть исправлено. Госпожа, – он упорно не называл Тину по имени, но был почтителен и искренне переживал случившееся, – я прибыл, чтобы передать вам приглашение Теодора Гаррагана – правящего князя Чеана – и княжеской Ставки прибыть в Норнан по крайне важному и секретному делу. Я клянусь жизнью, душой и честью, что вам и вашим друзьям, тем из них, кто захочет вас сопровождать, ничего не угрожает, и вы сможете покинуть Норнан и княжество Чеан в любой момент, когда вам этого захочется. Свобода и уважение – вот что определяет теперь ваше положение в Чеане, и просьба князя прибыть в столицу, чтобы переговорить с ним с глазу на глаз. Не знаю, каковы ваши шансы на императорскую корону, но если вы решите продолжать коронационную гонку, я лично доставлю вас в Ландскруну до истечения срока объявления претензий на трон. Более того, в этом случае я гарантирую вам полную и безоговорочную поддержку княжества.
– Вы весьма убедительны, – господин ен’Кершер. – Что скажете, Гвидо, соглашаться или ну его?
– Вы уже все решили, – улыбнулся в ответ Виктор. – И мне нравится ваше решение.
[1] Перл – жемчужина (устаревшее ).
[2] Павана – торжественный медленный танец, распространенный в Европе в XVI в.
[3] Шпалера – шеренга войск по сторонам пути следования кого‑нибудь.
[4] Бунчук – древко с привязанным хвостом коня, служившее в Средние века и до XVIII века знаком власти.
[5] Прапор – небольшое знамя с длинными хвостами, личный знак родовитых людей.
[6] Штандарт – в данном случае имеется в виду личный флаг императора или короля, почетный персонифицированный символ власти главы государства.
[7] Копье – средневековая тактическая единица, небольшой отряд.
Глава 14
ФИНАЛ
Павана [1]
1. Двойной шаг вперед:седьмого лютня 1648 года
– Что слышно о чеанцах? – Император Евгений спросил об этом уже в третий раз. Разумеется, он волновался, ему не хотелось начинать царствование с дипломатического скандала, чреватого войной. Сегодня Первым Приемомоткрывались большие коронационные празднества, и было крайне важно, кто будет присутствовать на балу, а кто нет.
Формальная процедура коронации прошла еще две недели назад, и на ней, как обычно и случается, присутствовали отнюдь не все представители имперской знати, да и большинство Великих домов – имперских или нет – были представлены всего лишь послами. Другое дело коронационные торжества. Вот на эти дни и недели в Ландскруну прибывает вся знать, все, кто способен ходить и говорить. Приезжают и монархи, в крайнем случае принцы крови или специально избранные делегации, состоящие из знатнейших людей королевств, герцогств и княжеств.
– Что слышно о чеанцах? – Вопрос больной, если не сказать большего.
Неделю назад в Ландскруну прибыл принц‑наследник королевства Лоан, вслед за ним – князь Лев Норфейский, три графа и два наследных принца из Старых графств, король Суры, князь Зигмунд Фряжский, представительные делегации из семи городов и даже родной брат герцога Решта. А вот из Чеана известий не было. Вернее, они поступали, но такие, что заставляли едва успевшего короноваться императора волноваться. Шпионы доносили, что князь Чеана Теодор тяжело болен и приехать на коронационные торжества в Ландскруну не сможет. Не было у него и наследника, способного с честью представлять на торжествах «союзное» княжество. В таких случаях княжеская Ставка посылала обычно одного из своих членов. Однако отряд, покинувший пределы княжества две недели назад и, по сообщениям голубиной почты, двигавшийся на рысях в сторону Ландскруны, не нес никакого знамени или штандарта. Просто две дюжины всадников о двуконь да два десятка вьючных лошадей, и это все. Не было вымпелов и знамен и на трех чеанских галерах, спустившихся по Фраю и шесть дней назад вышедших в холодные океанские воды.