– Итак, мастер, объясните ради бога, что вам за интерес строить из себя знатного человека, если на самом деле вы принадлежите к подлому сословию? – длинная тирада. Глядя на Геда Йермана, и не скажешь, что он способен произнести подряд и связно хотя бы три только слова. Но вот ведь как гладко излагает! Правду говорят, что внешность обманчива. Истинную правду.
– В империи подлым сословием иногда называют крестьян, а как с этим обстоит в графстве Квеб? – Вежливый ответ и не унижающий собственного достоинства.
– А вы, мастер, разве не из свинопасов? – А это уже Ули Фейдинх, номер два неразлучной парочки.
– Нет, – развел руками Сандер. – Сожалею, господа, но это не так. Я воспитан в старой городской семье. По имперским понятиям, это третье сословие.
– Ну да, – понимающе кивнул Йерман. – Если из деревни переехать в город, то сразу заделаешься городским.
– Ты не прав, Гед, – ухмыльнулся Ули. – Ты невнимателен, мой друг, вот в чем дело! А мастер Керст сказал «воспитан», а не рожден. А где же вы рождены, мастер Керст, и кем? От кого вам достался меч? От деревенской шлюхи или от папаши‑наемника, завалившего ее на сеновале?
– Возможно, это случилось в поле или в лесу… – «задумчиво» возразил Йерман.
«Н‑да… Крутись, не крутись, а поединка не избежать». – Сандер поднял взгляд от костра и посмотрел в ночь за плечом Ули Фейдинха. Показалось ему или нет, что оттуда, из тьмы, смотрит на него леди де Койнер?
– Если вам угодно оскорбить меня, то не угодно ли ответить за свои слова в судебном поединке? – спросил он ровным голосом.
– Что?! – обомлел Фейдинх.
«А ты думал, что самый умный?»
Хитрость тут была вот в чем. От поединка – то есть обычного поединка, какие случаются между дворянами или студиозусами, – оба два могли и отказаться, настаивая на том, что человек без роду и племени не имеет права вызывать на дуэль природных дворян. И более того, сумей они убедить в этом лорда де Койнера, в их власти было потребовать для Керста сурового наказания как за оскорбление – вызов, – так и за ношение простолюдином дворянского меча. В империи – где такое нарушение устоев было давно уже в порядке вещей – никто обвинения в незаконном владении мечом к рассмотрению не принял бы, да и Сандер имел на такой редкий случай разрешение парламента Ландскруны. Но сейчас он пребывал на территории графства Квеб, и каковы на этот счет законы Старых графств, мог только гадать. Однако какие бы законы ни действовали в Квебе, судебный поединок – совсем другое дело. Его, согласно Древнему праву, мог потребовать любой совершеннолетний мужчина, даже если он всего лишь свинопас. Но, разумеется, все это «преданья старины глубокой», когда мир – так говорят – был иным. В нынешние времена правом судебного поединка практически не пользовались, ибо где же ты сыщешь свинопаса, владеющегомечом в прямом и переносном смысле? Нет таких. Оттого и о праве этом никто обычно не вспоминал. Но знать‑то знали, не могли не знать! Закон – то есть все тринадцать «простых истин о праве и чести» – учили наизусть все лорды по ту и эту сторону границы, ведь древнее право древнее всех границ.