– Я требую судебного поединка, – объяснил Сандер все тем же ровным голосом. – Что‑нибудь непонятно?
Однако кое‑что эти балбесы действительно не поняли. То ли закон в детстве плохо учили, то ли решили, что Сандер шутит, но только они не придумали ничего лучше, как начать грязно браниться. Ну а за руганью тотчас явилось и желание «проучить умника», но Керст умел драться не только на мечах и кинжалах. Работать кулаками он научился еще в университете: студиозусы, следует заметить, дрались часто и со вкусом. Так что попытка наказать Сандера ножнами мечей завершилась потасовкой с мордобоем. Возник шум, прибежала стража, и в конце концов нарушители спокойствия были доставлены пред ясные очи лорда ди Койнера. Тут, разумеется, Фейдинх и Йерман взялись врать и лжесвидетельствовать, валя все что можно и нельзя на Сандера. Керст же выбрал совсем другую тактику. Он не горячился и не обвинял. На все вопросы он отвечал, что требует судебного поединка.
– Быть по сему! – решение Каспара де Койнера взбесило не только обоих обвинителей, но и леди Ольгу, однако решение лорда – закон. И ведь даже спорить на самом деле было не о чем, что и признали – с охотой или нет – все остальные рыцари: в такого рода делах право на судебный поединок отменяло все прочие законы. Ведь за Сандером не числилось такой вины, которую можно было бы счесть однозначным преступлением: ни убийства, ни воровства, ни богохульства.
– Судебный поединок! – объявил лорд. – Здесь и сейчас. До первой крови!
– До смерти, – вмешалась супруга лорда. – Судебные поединки ведут до смерти, не так ли, милорд?
– До смерти, – вынужден был согласиться лорд Каспар.
«Интересно, она только в эти дни ведет себя как последняя сука или пьет у него кровь всю жизнь?»
Действительно, поведение леди Ольги было не просто вызывающим, оно было из ряда вон выходящим. Она все время и самым постыдным образом дерзила своему лорду‑супругу, прилюдно оспаривая его решения, а порой и оскорбляя его. Впрочем, похоже, она только выглядела истеричкой. Ума ей хватало, и каждый раз, когда подвергала сомнению решение мужа, делала это таким образом, что сдавать назад приходилось ему, а не ей. Тем более скандальными и оскорбительными представлялись в этом свете ее слова и поступки.
«Неужели ему никогда не хотелось свернуть ей шею?»
Но, по‑видимому, Ольга де Койнер хорошо знала, что делает.
– Еще одно… если позволите… мой муж и господин… – Сейчас она не голосила, а говорила тихо и вкрадчиво, почти шептала, но от тихих звуков ее речи мороз по коже пробегал.
– Говорите, миледи! – Судя по тону, лорд Каспар едва не засыпал. Следовало предположить, что лорд сдерживается из последних сил. Традиция, воспитание, честь и долг…
«И это то, чего меня лишили? Стоит ли приз затраченных усилий?»
– Если не ошибаюсь, мастер Керст…
– Мэтр Керст, – поправил ее Каспар де Койнер.
– Как пожелаете, мой муж… Мэтр Керст потребовал судебного поединка, ведь так?
– Так, – кивнул лорд.
– Против кого? – Шепот, только шепот, но отчего тогда так тошно на сердце?
– Ответчиками выступают господа Фейдинх и Йерман.
– Оба…
– Да.
– Стало быть, речь идет о двойном поединке…
– Миледи, это…
– Неужели вы забыли правила, мой муж и господин? – Показалось Сандеру, или она действительно улыбнулась?
– Но это бесчестно! – возразил лорд де Койнер, он и в самом деле выглядел потрясенным. – А вы, господа? – обратился он к Йерману и Фейдинху. – Вы согласны биться вдвоем против одного?!
– Отчего же нет? – пожал плечами кряжистый Фейдинх.
– Возражений не имею, – чуть поклонился высокий, крепкого сложения Йерман.
– Бог с ними, милорд, – поклонился Сандер. – Бог их простит, а я нет. Двойной поединок до смерти, и, значит, если вы не возражаете, я убью обоих.
– Уверены? – прищурился де Койнер.
– А у меня есть другой выход?
– Не думаю.
– Тогда я спрошу еще раз. Вы не возражаете, милорд, если я поднесу в подарок вашей супруге две мертвые головы?