– Что здесь происходит?! Фройляйн Альфен, как вы оказались здесь наедине с этим мужчиной?! Офицер, кто вы такой?! Представьтесь!
– Я…
Лейтенант оглянулся на голос, увидел говорившую и лишился дара речи. Мог лишиться и рассудка, но в княжеской гвардии сосунков не держат.
И вот они стоят: Теа Альфен, белокожая и золотоволосая, похожая на маленького испуганного ангела, высокий и массивный Роберт Теллер, обескураженный неловкостью ситуации, в которую ненароком угодил, и Ариена, княгиня Альм и Ши, владетельница Аля, Колта и Сорнея, на строгом лице которой осень листопада уступает место суровой зиме. За спиной княгини толпятся дамы ее свиты.
«Какой позор! – с ужасом думает лейтенант, ощущая, как ледяные ручьи начинают стекать по его спине. – Я опозорил род и имя, я нарушил доверие князя… Все кончено!»
– Есть ли что‑то, что могло бы оправдать ваше в высшей степени предосудительное поведение?
Кого она вопрошала? На кого обращала свой гнев?
– Ваше высочество! – шагнула вперед Теа, встав так, словно бы пыталась защитить своим крошечным нежным телом огромного, но уже почти разрушенного ударом судьбы офицера. – Это я во всем виновата, он ни при чем! Он…
Ее голос неожиданным образом вывел лейтенанта из ступора. Это было похоже на тот случай, когда, увидев в первом своем бою, как скачут на него, опустив тяжелые копья, вражеские кавалеристы, Роберт замер от ужаса, но в следующее мгновение голос полковой трубы вернул его к жизни! Следует заметить, в том бою Роберт Теллер показал чудеса храбрости и воинского умения, чем и вымостил себе дорогу к званию лейтенанта.
– Я, ваше высочество! – Он властно и нежно отстранил с пути крошечное златовласое чудо и шагнул вперед. – Я смиренно преклоняю колено перед вашей властью и величием и со смирением прошу вашего благословения, княгиня.
С этими словами он и в самом деле опустился на одно колено и бестрепетно встретил взгляд темных проницательных глаз.
– Вот как! – усмехнулась княгиня, и от ее усмешки наверняка скисло бы молоко, окажись оно каким‑то чудом здесь и сейчас, этим вечером в этой комнате. – И на что же мне вас благословить, офицер?
– Я лейтенант Роберт Теллер, наследник Керша и Озерной Дюжины. Я служу помощником капитана малой дружины вашего владетельного супруга, и я прошу руки мадемуазель Альфен.
– То есть вы преследуете исключительно матримониальные цели? – подняла бровь княгиня.
– Точно так, ваше высочество!
– А вы… Напомните, мой ангел, как вас зовут?
– Теа Альфен, ваше высочество, – чуть присела в элегантно исполненном книксене девушка.
– Верно‑верно! – кивнула княгиня, и улыбка тронула уголки ее узких губ. – Я помню вас, моя прелесть. У вас, кажется, есть две подруги… одна черноволосая… – голос княгини неожиданно дрогнул, словно она споткнулась о неприятное воспоминание, – и еще одна… высокая…
Вообще‑то княгиня предполагала сказать «дурнушка», но вовремя попридержала язык. Не все, что хочется сказать вслух, следует произносить на самом деле.
– Да, ваше высочество, – скромно потупилась Теа Альфен. – У Дитты Ворм волосы цвета воронова крыла, а Тина Ферен… Вы правы, ваше высочество, она высока ростом и чрезвычайно стройна.
Ну, это был, разумеется, эвфемизм, но при всем при том было бы так же несправедливо считать Тину дурнушкой. У нее была отличная фигура, но эту стройность было непросто разглядеть и оценить в тех платьях, что носили воспитанницы училища дев‑компаньонок. То же и с лицом… Кое‑где ее могли бы счесть симпатичной, но только не в Але, где высокие скулы и миндалевидный с приподнятыми внешними углами разрез глаз вызывали у людей ощущение непокоя.
– Да‑да, – рассеянно обронила княгиня, чувствовалось, что теперь ее занимают совсем другие мысли. – И вы… Я имею в виду, как ты, дитя, относишься к идее выйти замуж за этого бравого молодца?
– Я стала бы ему верной женой, ваше высочество, но это невозможно. Я сирота и бесприданница.
– Пустое! – отмахнулась княгиня. – Ты моя воспитанница, это достаточный довод в вопросах крови, а что касается приданого, тысяча золотых кажутся мне вполне достаточной вирой за право именоваться фру Теллер.
– Значит, вы благословляете нас?
– Ну, разумеется, дитя! Можете поцеловать ее, лейтенант. Один раз. Я позволяю…
7. Двенадцатого листобоя 1647
– Как, как вы говорите? Две свадьбы в один день? Невероятно! – Виктор отпил из стаканчика, что держал в длинных крепких пальцах, но совсем чуть‑чуть: только чтобы смочить губы. Сливовица оказалась и в самом деле хороша, но напиваться этим утром в его планы не входило.