– А именно?
– Послушайте, Виктор. – Ада закуталась в плащ и посмотрела ди Крею в глаза. – Оборотни ушли, инцидент исчерпан. Зачем вам знать, о чем один оборотень говорит с другими?
– Просто любопытно.
– Любопытство не порок, – признала она. – Но большего я вам не скажу. Всему есть предел, есть он и у моей откровенности.
– Ваше право, – поклонился ди Крей, этот парень умел держать фасон.
«А сколько ему, кстати, лет?»
Непростой вопрос. На вид лет тридцать пять – сорок, на висках седина, на лице морщины. Но стариком назвать язык не повернется. Крепок, полон сил, умен…
«Кто же ты на самом деле, Виктор ди Крей?»
В чертах лица видна порода: не красив, но интересен. Воспитан. Образован. Великолепный боец. Откуда же в горах Подковы берутся такие проводники?
«Оттуда же, откуда и таящиеся в тенях, не зря же они вместе: Ремт и Виктор!»
– Давайте‑ка, пойдем! – нарушил повисшую было неловкую тишину мастер Ремт. – Дело к вечеру, а нам еще переть, прости господи, и переть.
– И то верно, – кивнула Ада, соглашаясь. – Пошли, что ли, а то еще кто‑нибудь «поболтать» заявится!
7
Идти пришлось весь вечер и добрую половину ночи. Хорошо хоть, с очистившегося от туч неба светила яркая луна, заливая окрестности неживым, чуть мерцающим светом, вполне достаточным, чтобы идти, не спотыкаясь. Отряд миновал Красные столбы в ранних сумерках и после полуторачасового марша по узкому ущелью с высокими стенами цвета темно‑желтой охры вышел на равнину. Вернее, это было высокогорное плато, каменистое, покрытое бурыми пятнами мхов, поросшее кое‑где кустарником, испещренное глубокими расселинами, по дну которых бежали стремительные ручьи, и огромными валунами, оставшимися здесь с тех пор, как во время прошлого потопа с плеча Трехглавой горы сошел ледник. Сама Трехглавая нависала над плато на юге, такая огромная, что и речи не могло идти о том, чтобы попытаться преодолеть ее по кратчайшему пути. Дорога – нигде не обозначенная, но, по‑видимому, известная как минимум двум из пяти спутников – вела компаньонов на запад к перевалам Ступеней. Но до Ступеней было еще далеко, а над плато кружили жестокие холодные ветра.
Пока добрались до озера, неоригинально называвшегося Темным зеркалом, продрогли до костей, да и шли последние часы сквозь выстуженную смертельным морозом ночь. Просто негде было остановиться. Голая, словно пустая столешница, равнина, утыканная тут и там округлыми холмиками валунов, не давала никакой надежды на защиту. Оставалось одно – идти, чтобы найти подходящее место для стоянки. Вот и шли. Шли, чтобы не замерзнуть. Шагали вперед, все более чувствуя – во всяком случае, некоторые из них, – что силы уже на исходе, ведь люди по своей природе слабые существа, даже самые сильные из них.
«Даже оборотни… – устало подумал Сандер, физически ощущавший, как уходят силы: каменная равнина вытягивала их подобно вампиру, пьющему кровь. – Даже богом проклятые оборотни!»
Холод убивает – не хуже стали, старая истина. И усталость не властна только над камнем, хотя и его, в конечном счете, побеждает быстротечное время.
«Было бы несправедливо, – грезил Сандер в полусне, едва переставляя ноги по скрипящей под подошвами сапог мелкой каменной крошке. – Несправедливо… после всего… В полушаге от удачи… Здесь… В этой холодной пустыне… Что за нелепая смерть?!»
Хотелось упасть и не вставать. Свернуться клубком на голой земле под беспощадными ударами ледяного ветра, заплакать, забыться, умереть. Но они продолжали идти вперед, так и не разрушив построения, не бросив лошадей. Не останавливаясь. Не сбавив темпа. Молча. Стиснув зубы. Вперед. И в конце концов их упорство было вознаграждено. Как ни странно, компаньоны победили смерть и на этот раз: они дошли до озера. А там, на берегу, словно специально для них, расположились хаотические нагромождения скал – первая настоящая возвышенность, встреченная компаньонами на Холодном плато. На первый взгляд ужасное место – чертова поленница, никак не меньше, – однако на поверку все оказалось не так страшно, как подумалось вначале, даже, пожалуй, наоборот.
Добрели до камней, и тут вдруг в сплошной скальной стене, преградившей им путь, обнаружилась расщелина, достаточно широкая к тому же, чтобы пропустить не только людей, но и лошадей. А там несколько шагов по прямой, и сразу же поворот, закрывающий путь ветру, и другой поворот, и третий. И вдруг выяснилось, что скалы «свалены» не лишь бы как, а как бы со смыслом, потому что в глубине лабиринта нашлась и тихая площадка для бивака, достаточно просторная и в то же время совершенно защищенная от ветра, и сушняка для костра – сколько хочешь. Да и оборонять такое место куда проще, чем лагерь на открытой равнине. Так что компаньоны оказались тут не первыми, разумеется, и даже не вторыми. Много кто, судя по следам, ходил через Холодное плато. И все они – или, во всяком случае, многие – останавливались на берегу Темного зеркала на ночевку.