Он нервно проводит по волосам, приглаживая встопорщившиеся завитки. А что бы он делал, если бы Дэрил оказался здесь, напротив, в той самой кожаной куртке с длинными рукавами, греющий руки о теплую кружку? Его губы были бы все так же упрямо поджаты, но Рик-то видел в его глазах хитрые искорки. Он точно сказал бы что-то язвительное, а Граймс перегнулся бы через стол и мягко поцеловал его, за что получил бы по бошке. Да, Дэрил точно ударил бы его. А потом они бы вернулись домой и долго, сладко трахались, доводя друг друга до изнеможения.
Черт. Вот и придумал то, что вообще никогда бы не случилось. Действительно попытаться падать на апелляцию? Ничего не получится. Даже Рик, работающий копом, понимал, что это бессмысленно. Если бы Дэрил не был братом Мерла, а они были бы в другой стране… Черт. Почему из-за этого гада вся его жизнь летит в полную жопу?
Что сделать? Не может же он теперь еще и ночь сидеть в этом кафе, выпивая уже сороковую чашку кофе. И как разобраться с Дэрилом? Он вставляет карточку в устройство, позволяя считать необходимую сумму, оставляя хорошие чаевые. Не жалко.
Холодный влажный ветер забирается под пиджак, швыряет в лицо крупные капли дождя, тут же приводя в негодность укладку и портя модную одежду отвратительными темными пятнами, словно от жира. Вновь он забыл зонт, и так каждый раз. Душа Рика, похоже, питала настоящую ненависть к ним, раз каждый раз заставляла его мозг забывать об этой необходимой в такое время года вещи. А ведь дома валялось целых три штуки, вот думал же, что один нужно оставить в машине, но, конечно же, снова сделает это к зиме. Идиот.
До машины не так уж и далеко, но Граймс успевает промокнуть до трусов. Сиденье с подогревом не особо помогает. Вместо того чтобы сидеть в холодной луже, он сидит в теплой. Суть от этого слабо меняется. Трусы отвратительно прилипают к заднице, врезаются в пах без возможности вытащить их и не влететь в другие машины. Переодеть бы штаны… Но вместо этого Рик вбивает имя человека, наблюдая, как выстраивается ровная линия до нужного дома. Возможно, он совершал очередную ошибку, но падать уже некуда. Раз начал творить херню, так делай это до конца.
Дождь, к сожалению, так и не прекращается, наоборот, как будто идет сильнее, доделывая свое черное дело. В туфлях мерзко хлюпает вода, штаны неприятно прилипают к ногам, пиджак мокрой тяжелой тряпкой лежит на плечах. Рик ловит на себе непонятные взгляды прохожих, у некоторых жалостливые, а у некоторых и злые. Граймс из состоятельного мужчины в мгновение ока превратился в какого-то бомжа, всего лишь попав под дождь. Оставалось надеяться, что его не выпрут из квартиры.
Однако проблем никаких не возникает. Кэрол мгновенно открывает дверь и буквально втягивает его внутрь. Она покачивает головой, рассматривая его с ног до головы.
— Так, — постукивая пальцем по подбородку, говорит она. — Раздевайся, я сейчас принесу тебе халат. Примешь душ и за кружкой чая расскажешь мне все, что хочешь.
У Рика не возникает даже мысли спорить с ней. Зато пока он раздевается, умудряется краем взгляда рассматривать вещи на вешалке. Ее пальто, явно мужская большая куртка и никакой детской одежды. Но ведь у нее есть дочь, или Граймс ошибался? Кэрол окидывает его одним единственным, ничуть не заинтересованным взглядом, что вообще-то бьет по самолюбию. Неужели он действительно паршиво выглядит? Да нет, за собственным телом он следил. Так, стоп, Рик, хватит загоняться не из-за тех вещей. Дэрила-то его фигура устраивала… Странно, но это успокоило Граймса. А потом он вспомнил. Диксон не видел его настоящего. Понравится ли ему это?
У Кэрол оказывается очень милая квартирка. Все же рука женщины в любом помещении ощущается, она приносит уют, уничтожает этот привкус одиночества, делая квартиру живой. И у Пелетье это получалось лучше всех. Стены, казалось, пропитал запах свежего яблочного пирога и вкуснейшего чая, а чистота не кажется больничной, неправильной. Нет, здесь все идеально. И Рик был уверен, что людям в этой светлой комнате просто не могут сниться кошмары.
Душ помогает согреть тело, а кусок пирога душу. Граймс сам не понимает, как начинает улыбаться, тяжесть с души уходит, как будто помещение высосало ее. Кэрол садится напротив, наливает себе сок, не торопит, ожидая, когда же Рик сам начнет говорить. А Граймс и не торопится, набивая свой живот. Как же он соскучился по домашней еде! Наконец-то он тяжело выдыхает, откидываясь на спинку стула. Он чувствует себя просто невероятно. Мягкий теплый халат приятно ласкает кожу, живот полон вкуснейшей едой, и он практически доволен. Вот только… Одними сидениями на стуле проблему не решишь и Диксона себе не получишь.