Он отстранился, но продолжал держать её за плечи. «Удивлён, что ты не знал, Перри. Даже моя мама знает, что я к тебе чувствую. Знаешь, она пыталась убедить меня, что ничего не получится, ведь мы росли вместе, как брат и сестра, что все эти чувства к тебе уйдут, когда я встречу настоящую девушку? Но она тебя любит. Вы оба передумаете, вот увидишь». Он отступил назад, вздохнул. «Я сказал ей, что собираюсь сделать тебе предложение сегодня вечером. Кольцо у меня в кармане». Он замолчал и снова вздохнул. «По крайней мере, ты мне наотрез не отказываешь». Он криво улыбнулся. «Не думаю, что ты хочешь увидеть кольцо? Нет, пожалуй, нет. Мы поговорим ещё раз, когда ты будешь готов, Перри, когда всё это прояснится, хорошо?»
Она кивнула. «Думаю, моя мама согласилась бы с твоей».
«Вы все трое неправы». Он легонько поцеловал ее в лоб, пристально посмотрел на нее и отвернулся.
Перри смотрела, как он идёт к машине, как машина медленно катится по её тихой улице. Она вошла в квартиру, набрала код сигнализации, сняла туфли на каблуках и с облегчением вздохнула. Она прошла на кухню, достала из холодильника бутылку воды и, осушив её, посмотрела на тёмную подъездную дорожку.
Она замерла. Она не могла поверить своим глазам. Её любимый «Харлей» лежал на боку, разбитый вдребезги.
Мотель Крэнфорд
За пределами Маллардвилля, Вирджиния
в среду вечером
Блессед теперь мог ходить, его шаги были ровными и плавными. Он мог даже бежать, если бы пришлось, но недалеко, нет, пока не слишком далеко. Он становился сильнее с каждым днём, хотя это было медленно и трудно. Но ещё труднее было осознать, какой части его не хватает – силы, которая омывала всё его существо светом и силой с тех пор, как он себя помнил.
Теперь он был обычным человеком, просто обычным человеком, уже не молодым и не сильным. Ему хотелось выть от потери и от страха, что он останется таким же обычным и бессильным на всю оставшуюся жизнь.
Было холодно. От пальто старого бродяги, которое он украл после того, как вонзил нож ему в сердце, пахло затхлостью, запахом фруктов и жевательного табака, вероятно, из хлева старика. Блессед поразился тому, как легко нож проскользнул между рёбер, прямо в сердце. Конечно же, Блессед точно знал, куда воткнуть нож. Отец показал ему и его брату Грейсу, указывая своими старческими пальцами с острыми кривыми ногтями на то, что он называл крестиком.
Он вспомнил, как отец говорил ему и Грейс: «Если вы, ребята, не можете использовать твой дар, тогда ты сделаешь то, что должен сделать, но никогда не забывай, делай это по-доброму».
Он задавался вопросом, имеет ли для этого человека такое значение, как убить кого-то, но никогда не спрашивал. Его отец не был тем, кто задаёт вопросы. Он чувствовал знакомое сжатие в груди. Отец теперь мёртв, как и его драгоценная мать. И его брат Грейс. И Мартин. Только Отем, дочь Мартина, была жива, но эта дочь его крови убила бы его, если бы могла, и чуть не убила.
Он ощутил вкус воспоминаний о страхе, холодный и кислый во рту, и
проглотил. Маленькая девочка оставила его опустошённым, тенью, человеком, не имеющим никакого значения.
Старый бродяга лишь коротко вздохнул и обмяк на руках Блесседа. Он осторожно вытащил нож, купленный в ломбарде за пять долларов – большую часть денег, которые были у санитара в кошельке. Он почувствовал прилив энергии, когда вышел из этой холодной, мрачной государственной больницы, полной сумасшедших, санитаров с пустыми глазами, медсестёр и врачей, которые смотрели сквозь тебя, а не на тебя. Он вытер нож, сунул его обратно в ремень на поясе, прижал человека к стене переулка и взял тяжёлое старое пальто.
Блессед скучал по отцу. Чуял ли он его запах от старика, чьё пальто теперь было на нём? Нет, возможно, так пахнут старики. Блессед предпочёл бы взглядом отправить старика с эстакады на шоссе 75, но больше не мог. Ему хотелось ругаться, пока он не вспомнил пожилую пару в Джорджтауне, которая видела, как он соскочил со своего сломанного мотоцикла и похромал прочь. Он не подумал, не обдумал, но посмотрел на них и быстро сказал: «Вы меня не заметили». И он увидел что-то в их глазах, что-то, напомнившее ему о нём прежнем. Интересно, что они сказали полиции, что они сказали агенту Шерлоку.
Она выбила мотоцикл прямо из-под него. Она была ещё жива и ходила, а его мама умерла, и только он мог о ней заботиться, вспоминать её и свою семью, и кем они все были друг для друга. Теперь и этот проклятый агент, и её муж искали его, он знал это наизусть. Но знали ли они, кто он? Скоро узнают, он позаботится об этом.