Он снова подумал о той пожилой паре и почувствовал, как у него забилось сердце. Может быть, они его не заметили. Может быть, его сила возвращалась. Возможно. Но теперь, когда он задумался, возможно ли, что они не видели его достаточно ясно, потому что были слишком стары?
Блессед вернулся в свой последний номер в мотеле, отпер дверь и тихо закрыл её за собой. В комнате пахло застоявшимся сигаретным дымом и жареной курицей. Он бросил ключ от номера на кровать. Теперь у него даже не было угнанного мотоцикла. Завтра он угонит машину, может быть, старый «Шевроле Камаро». Его отец обожал старые «Камаро». Но машина должна быть где-то рядом. Он потёр ноги, поднимая одну, потом другую. Они немного дрожали. Нужно было поработать ими ещё, но не сегодня. На сегодня с него хватит.
Он не снял пальто, а просто растянулся на жёстком матрасе, скрестив руки на груди. Он вспомнил, как мама гладила его по голове в последние мгновения своей жизни и шептала, что любит его.
«Благословенный, благословенный», – сказала она тонким и мягким голосом. «Я знала, что увижу тебя снова. Но мне скоро придётся тебя покинуть, благословенный, у меня мало что осталось».
Время. Моё сердце словно вязнет в грязи, и трудно дышать. Эти два ужасных человека, которые нас сюда загнали, — ты должен пообещать мне, что заставишь их заплатить за то, что они сделали. Ты убьёшь их ради меня. Ты дашь мне отомстить и покой. Ты обещаешь мне?
Он плакал, не помня себя, так сильна была боль. «Нет, мама, не уходи, не умирай, ты – всё, что у меня осталось. Мартина больше нет. Грейс больше нет, отца больше нет.
Не покидай меня. Не надо.
Тонкий старческий голос становился тише, словно отдаляясь от него. «Я хотел бы остаться с тобой, Благословенный, но не могу. Твоя маленькая племянница, Осень, – единственная, кто останется от нас, но я больше не пошлю тебя за ней. Она опасна для тебя, потому что не понимает. После того, как ты отомстишь нам, ты должен найти сильную женщину, родить собственных детей. Сделай так, чтобы мы продолжили свой путь. Они получат твой дар, и ты сможешь заново создать нашу семью. Ты можешь стать Отцом».
Блаженный прошептал: «Я сделаю, мама, я сделаю, я обещаю».
И теперь он снова прошептал в темный воздух своего номера в мотеле: «Я сделаю это, мама, я сделаю это».
Квартира Перри
Улица Вандербильта, Вашингтон, округ Колумбия
в среду вечером
Перри стояла посреди гостиной, босиком, всё ещё в том самом чёрном платье, в котором она пришла в ресторан. Ему не потребовалось много времени, чтобы добраться туда, особенно после того, как она крикнула в трубку: «Мой Харлей!
Кто-то разбил мой Харлей!»
Прежде чем войти в квартиру, он обошёл её сбоку и увидел другого офицера с фонарём, стоявшего над останками. Эта прекрасная машина больше не увидит жизни; что-то вроде кувалды, подумал он, тяжёлые, повторяющиеся удары. Ярость в этих ударах. Ему это не нравилось, совсем не нравилось.
Это было серьезное обострение ситуации после записки в мужском туалете Post .
Он посмотрел на неё, скрестившую руки на груди, в ярости, готовую разорвать кому-нибудь лицо. Он не мог её винить. Когда она заметила его, то выглядела так, будто готова была взорваться. Он посмотрел на платье, затем на её лицо. «Надеюсь, ты не намазала маслом свою булочку. В этом платье ты не могла позволить себе набрать ещё фунт».
Она невольно ухмыльнулась и опустила руки. Теперь пришла её очередь оглядеть его с ног до головы. Чёрные кроссовки «Найк» на его больших ступнях, кожаная куртка, натянутая поверх толстовки «Редскинс», волосы дыбом. Она почувствовала, как ярость утихает, начала испытывать облегчение от того, что он здесь, и задумалась, почему.
Дэвис похлопала ее по лицу и повернулась к детективу Бену Рейвену из полиции метро.
«Рад тебя видеть, Бен».
Бен Рэйвен погрозил ему ручкой. «Салливан, Перри сказала, что звонила тебе. Ты смотрел «Харлей»?»
Дэвис кивнул. «Жаль. Отличная была машина».
«Похоже на незаконное проникновение и тяжкое преступление — уничтожение частной собственности.
К сожалению, она не слишком откровенно рассказала мне, кто мог это сделать и почему. Мне тоже интересно, почему вы здесь.
«Может быть, она считает меня настоящей кавалерией, Бен. Эй, Блэк, зачем ты ему позвонил, если молчишь?»
В этот момент Перри стояла на коленях, в чёрном платье и чиркала спичкой у камина. Она зажгла спичку за несколько секунд, грациозно поднялась и посмотрела на него. «Жена Бена, Кэлли, — журналистка-расследователь в « Post» и моя подруга. Как я и говорил Бену, мне нужен отчёт из полиции для моей страховки, и я уверен, что он постарается сохранить это в тайне».