В прошлом сезоне Кэллахан получил травму, будучи новичком. Она заботилась о нём с тех пор, как он был на втором курсе Калифорнийского университета в Лос-Анджелесе, болела за него в прессе и в своём блоге, сетовала на разрыв передней крестообразной связки и год реабилитации, прежде чем он снова решился на игру. Они с Тибоу были друзьями, и, о чудо, Базз прислал ей фотографию Тибоу с девушкой со своего айфона, сделанную в тихом ресторанчике на Мондавер-стрит в Бостоне. Неужели таким образом Тибоу хотел поблагодарить её за то, что она всё исправила?
Она напечатала: « Познакомьтесь с девушкой Тима Тибоу, Марси Кертис».
Она провела предварительное исследование Марси Кёртис, студентки выпускного курса Уэллсли, специализирующейся на международном банковском деле. Она была умницей, и обожающий взгляд, который она бросила на Тима на фотографии, не имел никакого отношения к его банковскому счёту.
Она опубликовала его в своём блоге вместе с фотографией Марси Кёртис, после того как передала свой экземпляр Беннетту. Он остался доволен.
Её мысли вернулись к вчерашнему вечеру. Ни на секунду она не верила, что это как-то связано с разъярённым болельщиком. Большинство людей, увлечённых спортом, не были сумасшедшими – ну, по крайней мере, большую часть времени. Не больше, чем она. Нет, дело было в её матери. Кто это делает и зачем? Она не могла понять.
Она также понимала, что ходит по кругу.
Она подняла глаза и увидела курьера с ярко-желтой бутылкой «Макдоналдс».
ФЛОРИСТ На его куртке красовался логотип с огромным букетом красных роз в стильной зелёной вазе. Он направлялся прямо к ней.
Что это было? Цветы? Дэвис, что ли, прислал ей цветы, идиот? Она машинально вытащила из кошелька пятёрку. «Вы мисс Блэк?»
«Это я», — сказала она, дала мальчику пятёрку и поставила красивую вазу на стол. Он сунул пятёрку в карман, отдал ей честь и ушёл.
Она открывала маленькую карточку, когда зазвонил мобильный. «Да?»
«Розы уже там?»
«Боже мой, Дэй, как же ты вовремя. Прямо сейчас я смотрю на дюжину великолепных красных роз».
«Я хотел поблагодарить тебя за прошлый вечер, Перри, и сказать, что я тебя понимаю».
Его голос на мгновение приглушился, а затем вернулся. «Это была моя мама. Она передаёт тебе привет, говорит, что переживает и за тебя, и за твою маму. А теперь твой Харлей разбили. Мы все очень волнуемся. Что происходит, Перри?»
Она вздохнула. «Хотела бы я знать, Дэй, но я не знаю».
«Скажи только слово, и я перееду к тебе и буду защищать тебя».
Она невольно улыбнулась. «Нет-нет, ко мне, как к второй коже, прилип агент ФБР, так что не волнуйся. Что ты делаешь у мамы дома?»
«Обед с ней и Брукси. Я также пытаюсь отговорить её от помолвочного кольца моей бабушки для тебя. Я сказал ей, что оно твоего размера. Оно даже лучше того, что я тебе подарил. Думаю, оно тебе очень понравится, Перри».
«Дэй, правда, я...»
«Знаю, знаю, рот на замке, пока всё не прояснится. Ты уверена, что не хочешь, чтобы я вернулась и позаботилась о тебе?»
«Нет, но спасибо. Передай привет твоей маме и Брукси».
Дэй рассмеялся. «Он хочет, чтобы я играл в бильярд — не в пул с настоящими лузами, заметьте, слишком по-плебейски. Нет, должен быть бильярд». Он помолчал немного, а затем тихо сказал: «Я люблю тебя, Перри, и я ужасно волнуюсь. Пожалуйста, береги себя».
«Я сделаю это, Дэй, обещаю. Спасибо ещё раз за прекрасные розы», — и она повесила трубку.
Обручальное кольцо его бабушки? На мгновение она почувствовала себя потерянной и грустной. Она любила Дэя. Но как она сможет сказать ему, что так быть не может?
Она проверила розы на наличие воды, повозилась за столом и открыла компьютер. Внезапно перед её мысленным взором возник специальный агент Дэвис Салливан, развалившись на спине на диване в шесть утра, его большие ноги были укутаны в бледно-голубой плед. Ещё один плед, который связала для неё мать.
В прошлом году он был полностью одет в одежду, закрывавшую его до шеи, за исключением одной голой руки, свисавшей с края дивана, а его раскрытая ладонь лежала на маленьком персидском ковре, который отец когда-то привёз ей из Стамбула. Она произнесла его имя, стоя над ним с чашкой чёрного кофе в руке, и наблюдала, как он мгновенно проснулся, направил лучи фар на её лицо и расслабился. Он вдохнул кофе, сел, плед упал ему на талию, и улыбнулся ей. «Доброе утро, принцесса. Как дела?» И он почесал свою голую грудь.
Дом Натали Блэк
четверг утром
Натали Блэк приняла свою любимую позу балансира: от вытянутых пальцев ног до вытянутых пальцев рук – одна красивая прямая линия. Волосы были собраны резинкой, а на макушке – красный пуф.
Перри смотрел на неё какое-то мгновение, не в силах сдержать улыбку. Дыхание мамы было медленным и лёгким, фигура идеальной – одна идеально прямая нога поддерживала её.