«Они будут копаться в твоём прошлом, Натали, вплоть до колледжа. Как я уже говорил, они будут рады найти кого-то, кто утверждает, что ты с ним спала. Скажи мне правду, ты когда-нибудь занималась сексом с Торном?»
Натали была поражена. Арлисс, как никто другой, должен был знать, что Брандейдж был единственным парнем, которого она когда-либо хотела, единственным мужчиной, которого она когда-либо любила. Но задумывались ли другие, занималась ли она сексом с Торном? Конечно, она знала, что он заботился о ней тогда, но они с Брандейджем были лучшими друзьями, и об этом никогда не говорили. Если и говорили, то Брандейдж никогда ей об этом не говорил. Торн и Брандейдж оставались друзьями до самой смерти Брандейджа.
Натали помнила, как они с Брандейджем были рады, когда Торнтон наконец женился, когда ему было под тридцать. Он выбрал прекрасную женщину, а теперь и первую леди, которая оказалась ценным политическим активом – приятный бонус, как он однажды сказал ей и Брандейджу. Она говорила спокойно и уверенно. «Нет, у нас с Торном никогда не было секса, и я бы никогда об этом не думала. Это было давно, в прошлом. Уверена, Торн очень быстро оправился от своих чувств ко мне».
«Не так уж и быстро, учитывая, что он женился только к концу третьего десятка. Но ведь это значит, что чувства были на его стороне, а не на вашей, не так ли?»
Натали кивнула; её голос стал резким. «Арлисс, я хочу, чтобы правда вышла наружу. Честно говоря, это всё, чего я хочу».
«Возможно, так и было бы в идеальном мире, Натали, но Скотланд-Ярд расследовал смерть Джорджа МакКаллума. Насколько я знаю, они расследуют это дело.
Опять же по распоряжению ФБР. Насколько мне известно, не было найдено никаких других оснований для изменения решения о смерти в результате несчастного случая, если решение было принято в связи с его семьей и его положением в качестве пэра, в противном случае – вероятное самоубийство.
Они также расследовали ваше заявление о том, что кто-то пытался столкнуть вас со скалы. Они не нашли никаких доказательств в поддержку вашего заявления ни в первый раз, ни снова, когда ФБР попросило их расследовать это дело. Так что в обоих случаях ничего нового нет.
Всё верно, подумала Натали. Натали не хотела верить тому, что увидела на лице подруги. Она медленно проговорила, разглядывая Арлисса: «Ты веришь мне, Арлисс, во всём этом? Потому что, если бы ты сказал мне, что кто-то пытается тебя убить, я бы поверила тебе, что бы ни говорили».
Арлисс склонила голову набок, отчего её шикарный боб скользнул по щеке. «Конечно, я верю тебе, Натали. Но разве ты не видишь? То, во что я верю, просто не имеет значения; это не имеет значения. Важно то, во что верит публика. Поскольку рядом с тобой не было никого, кто мог бы подтвердить твои слова, поскольку не было никаких доказательств, подкрепляющих твои заявления, ты же знаешь, как публика тянется к пикантному, скандальному».
Натали увидела перед лицом Арлисса высокую, толстую кирпичную стену и поняла, что ей никогда её не преодолеть. Но она ничего не могла с собой поделать, нужно было попытаться.
«Раз уж ты мне веришь, Арлисс, скажу тебе, что на прошлой неделе меня снова пытались убить. Меня пытались сбить, когда я бегал в Бакнер-парке».
Мейсенская чашка задрожала. Арлисс уставилась на неё, качая головой. «О, Натали, нет, это ужасно. Но ты ведь не пострадала, правда?»
«Мне повезло», — только и сказала Натали. Она не хотела снова пережить это, не хотела испытывать тот же страх, ту же ярость. Поверил ли ей Арлисс?
Арлисс поставила чашку с блюдцем на красивый журнальный столик в стиле Регентства, снова обретя спокойствие и уравновешенность. «Слава богу, с тобой всё в порядке. В прессе ничего не было. Ты подавала заявление в полицию?»
«Я не собирался делать это снова, по крайней мере, без доказательств. Об этом знаете только вы, ФБР и, конечно, мои сотрудники».
«Как вам удалось привлечь ФБР?»
Натали улыбнулась. «Это была случайность. Я верю, что если у кого-то и есть шанс узнать правду, так это у агентов Салливана и Савича».
«Ты также поступила мудро, наняв телохранителей», — сказала Арлисс. Она посмотрела на «Вальтер». «Хотя пистолет у тебя на поясе». Она взяла Натали за руку и сжала её. «Натали, то, что ты делаешь, — это умно, я бы так поступила на твоём месте. Знаешь, мне придётся рассказать об этом президенту».