«Он неуравновешенный человек, Натали», — сказал Савич. «Джордж прекрасно это знал. Он звонил сыну три раза за неделю до смерти, вероятно, пытаясь уговорить Билли вернуться домой. После того, как эта фотография появилась, Билли стало опасно находиться в Сирии. Думаю, Билли было легче винить тебя, а не себя».
Натали сказала: «Интересно, смог бы он убедиться, что его отца убили, а не довели до самоубийства из-за меня».
Дэвис сказал: «Я бы не рассчитывал на это».
«Нет, не будем», — сказал Перри. «Мама, мы с тобой полетим на Гавайи под вымышленными именами, или, может быть, на Бали, или в Австралию. Как думаешь?»
Невероятно, но Натали рассмеялась. «Отличная идея, но знаете, что я буду делать часа через три? Давать интервью основным новостным каналам, а потом и BBC. Завтра утром у меня выступление в прямом эфире в ООН, так что Бали или Австралия в ближайшем будущем мне не светит». Она помолчала. «Нет, я не собираюсь разочаровывать президента. У меня первоклассная охрана, и мне нужно выполнить важное задание. Уильям или нет, завтра утром я отправлюсь в ООН».
Гостевой дом Мэрилин
Боуи, Мэриленд
Воскресенье, ранний вечер
Он не испытывал такой боли, как в тот октябрьский вечер прошлого года, когда стажер, шестнадцатилетний юноша из Бейрута, случайно взорвал бомбу слишком близко от него, и его отбросило на добрых шесть футов на груду камней, и он почувствовал себя так, будто ему вывернули живот. Тогда он сломал ногу, и она не срослась.
Он снял повязку и легонько потрогал кончиками пальцев аккуратный ряд швов на боку. Лишь лёгкий отёк, лишь лёгкое тепло. Небольшое скопление крови, багрово-красного цвета, под раной было ожидаемым и должно было исчезнуть. Но признаков инфекции не было. Антибиотики действовали хорошо. Он почесал вокруг швов. Было приятно, потому что рана уже чесалась, и не было особенно болезненной. Он намазал рану ещё антибиотиковой мазью, затем наложил новую повязку. Он принял две обезболивающие таблетки и снова лёг на кровать, закрыв глаза.
Врач проделал отличную работу, ведь он не хотел умирать. Он казался хорошим человеком, который не заслуживал смерти, потому что ему не повезло оказаться дома в одиночестве.
Он подумал, помог ли им доктор опознать в нём Уильяма Чарльза МакКаллума. Он знал, что рано или поздно они это сделают. Не имело значения. Если он роет могилу себе и миссис Блэк, пусть так и будет.
Ему не следовало выходить так рано и выполнять позы салата, ритуальной молитвы. Это не требовалось от раненого.
Теперь он отдохнет, еще день, может быть, два; это все, что ему было нужно.
Он услышал стук в дверь, выхватил из-под кобуры пистолет Beretta 418.
Подушка, купленная на улице в Балтиморе неделей ранее. Он чувствовал, как натягиваются швы, и медленно двигался.
«Мистер Гарбер? Это Мэрилин. Не хотите ли поужинать?»
Он не был голоден, но знал, что ему нужно поесть. Он сунул пистолет обратно под подушку. «Да, спасибо, мисс Мэрилин». Она была крупной женщиной, угловатой и любопытной. Он был готов поспорить, что если бы она смогла, то пробралась бы в его комнату и посмотрела, что там найдёт. Он оставил на двери табличку с сообщением, что спит и его нельзя беспокоить, и надеялся, что это удержит её снаружи. «Не могли бы вы поставить поднос прямо за дверью? Я был бы очень признателен».
Он пытался говорить с американским акцентом, намекая на детство на Юге. Ему показалось, что голос звучит просто, но он не был уверен. Впрочем, не было причин называть себя британцем. Он был рад, что Мэрилин, похоже, этого не заметила.
«Без проблем, мистер Гарбер. Я сейчас же вам это подниму. Надеюсь, вам станет лучше. У вас грипп? Хотите, я свяжусь с вашим врачом?»
«Нет, спасибо, мисс Мэрилин. Мне нужен отдых и ваша восхитительная еда.
Спасибо."
Он услышал, как она тяжелыми шагами удалилась от двери, прошла мимо двух других спален, спустилась по единственному лестничному пролету и вернулась на кухню.
В этом отеле типа «постель и завтрак» остановились ещё две пары, обе постарше, и, похоже, обе уехали на целый день, осматривая достопримечательности. Он слышал, как одна пара ссорилась за стеной.
У него заурчало в животе. Когда он снова услышал, как она крикнула, что у неё поднос, он ещё раз поблагодарил её, попросил оставить его и подождал, когда она, тяжело ступая, спустится по лестнице. Он перекинул ноги через край кровати и осторожно поднялся. Он осторожно потянулся, совсем чуть-чуть, совсем немного, и подошёл к двери. Прислушался, но ничего не услышал. Открыв дверь, он увидел поднос, накрытый большим листом алюминиевой фольги. Он почувствовал запах спагетти и чесночного хлеба. Отлично, ему нужны калории.