Дэвис в основном держался, но голос его звучал легкомысленно, и он понимал, что подстрекает Дэя Эбботта. «Нет, я не обманываюсь; психоаналитики ФБР проверили меня и сказали, что я готов», — сказал Дэвис. «Неважно, окажется ли Перри с вами на пляже в Каннах или со мной на Елисейских полях в Париже, мы доберемся туда быстрее, если вы сдадите нам свою ДНК. Это простой мазок со щеки. Мы попросим всех, кто участвует в деле, всех, кто имеет доступ к Перри, сдать ДНК».
Если вы согласитесь, то, скорее всего, вылетите из гонки за звание нашего стрелка прошлой ночью. Вот.
Дэй Эбботт не отрывал взгляда от Дэвиса. «Убирайтесь, оба».
«Ты хочешь, чтобы мы думали, что прошлой ночью ты стрелял только в меня?»
«Я в тебя не стрелял!»
«Вы умный парень, мистер Эбботт. Вы должны понимать, что это правильный путь. Если вас оправдают, вам, возможно, больше никогда не придётся меня видеть».
Дэй Эбботт сказал: «Я просто пользуюсь своими правами, ничего больше. Я ничего не знаю о «Смит-энд-Вессоне» моего отца. У вас нет никаких оснований для какого-либо ордера. У вас нет абсолютно никаких причин находиться здесь. Я больше не хочу, чтобы вы меня донимали. Уходите».
Дэвис продолжал протягивать ему ватную палочку.
Дэй растопырил свои большие руки на столе, снова наклонился к ним. Он сказал низким и злобным голосом: «Ты просто болван, Салливан, размахивающий пистолетом. Перри на тебя не попадётся. Ты слишком низкого происхождения. Ты плюёшь против ветра. Убирайся отсюда и забирай с собой красавчика».
Дэвис сказал Гриффину: «Ну, если честно, я бы не хотел, чтобы он стал моим лоббистом». Он поприветствовал Дэя Эбботта и направился к двери, Гриффин следовал за ним по пятам.
Они услышали позади себя частое, учащённое дыхание Дэя Эбботта. Дэвис открыл дверь и обернулся. «Это может быть вашим лучшим шансом поскорее вернуться к Перри. В противном случае нам, возможно, придётся пригласить вас позже в здание Гувера для дополнительных вопросов».
Дэй Эббот покачал головой и с отвращением посмотрел на него. «Знаешь что, Салливан? Ты лжец, а я — нет. Дай мне тампон. Поверь, мы с тобой больше никогда не поговорим без моего адвоката».
Дэвис протянул ему тампон и наблюдал, как тот протирает им внутреннюю сторону щеки.
Он осторожно положил его обратно в сумку.
«Спасибо. Проверка займёт совсем немного времени», — сказал Дэвис. «Эй, больно ведь не было, правда?»
Дэй стоял за столом, скрестив руки на груди, не двигаясь. Это был последний взгляд Дэвиса на человека, который теперь его ненавидел и который, по стечению обстоятельств, был сыном госсекретаря. Савич вряд ли обрадуется. Дэвис закрыл за собой дверь, не попрощавшись.
Дэвис стоял у зеркальной стены лифта, скрестив руки на груди. «Хорошо, Гриффин, что ты думаешь о мистере Дэе Эбботе?»
Гриффин медленно произнес: «Если не считать того, что он так ревнует тебя, что готов вонзить тебе кол в сердце, он, вероятно, неплохой парень.
«Думаю, он хочет, чтобы всё это закончилось, и поэтому он дал нам мазок из щеки. Ты же знаешь так же хорошо, как и я, что он не имел никакого отношения к стрельбе вчера вечером. Ты никогда бы не подумал, что он имеет к этому отношение. Я рад, что всё обошлось без рукоприкладства. И всё же меня не удивит, если он расскажет маме, что его преследовали два идиота-агента».
Дэвис сказал: «К сожалению, я с тобой согласен. Эй, Эбботт тебя прижал,
Но, красавчик, увижу ли я тебя когда-нибудь в журнале, демонстрирующим нижнее бельё?
Гриффин рассмеялся. «Нет, из меня вышла бы никудышная модель. Разве что для Анны».
Отдел по задержанию преступников
понедельник днем
Савич был удивлён, что его боссу Джимми Мейтленду потребовалось несколько часов, чтобы дозвониться до него. Он объяснил задержку тем, что госсекретарь был в тот день проездом из Нью-Йорка. Дэвис и Гриффин рассказали ему о своём разговоре с Дэем Эбботом, начав с хорошей новости о том, что у него взяли образец ДНК и алиби на прошлую ночь, которые они могли проверить. Но ни один из них не смотрел ему в глаза. Единственной другой хорошей новостью, которую услышал Савич, было то, что Дэвис не ударил его. Савич спросил его: «Значит, он тебя оскорбил? Как?»
«Давайте посмотрим, он назвал меня подлым слизняком, лжецом, прячущимся за своим щитом, в общем, неудачником, что-то в этом роде», — сказал Дэвис.
«Итак, ты потерял контроль над ситуацией. Скажи мне, Дэвис, разве не это ты имел в виду всё это время?»
«Нет», — сказал Дэвис. «Да, это была ошибка».
Савич сел, махнул рукой в сторону стульев перед своим столом. «Расскажите мне об этом».