– А что же я делал в мире Контры, или я просто вырубился, и ничего не было?
–Было. Но, во-первых, это была эмуляция мира Контры, а во-вторых, крылось за тем, что ты чувствовал, следующее… Объясню один раз, от начала и до конца, чтобы ты хорошо понял. Ты почувствовал раздвоенность сознания. Это вот эта штуковина, – Ник похлопал по черной коробке с лампочками, – используя твое сознание как матрицу, реорганизовала и-потоки так, чтобы создать его точную копию. Ты чувствовал угасание одного сознания и усиление другого. Это машина переносила твое осознание на копию сознания, так что в конце оригинал перешел… в спящий режим, так тебе понятнее. Далее ты ощущал какой-нибудь водопад, вихрь, заряжающийся конденсатор, ламерскую полоску загрузки, в конце концов… Конкретный образ не имеет значения. Это твое активное сознание, используя загружаемые этим аппаратом в него инструкции, перенаправляло и-потоки, создавая вокруг себя структуру, имеющую свойства, приближенные к свойствам "и-завихрений мира Контры", скажем так. После этого ты бегал, кидал гранаты, спасал заложников…
– Не мог я их там спасать, сто пудов, хотя ничего не помню! Когда я раньше играл в Контру, я всегда был тером и этих гЏ????ов мочил.
–Неважно. За всем этим кроется следующее: твое сознание взаимодействовало с созданной им структурой с целью оптимизации (создание не требовалось: потому мы и берем сюда геймеров) набора инструкций по блокированию и-потоков чужеродных и-образований. После этого твое осознание переместилось на сознание шаблон, а копия перешла в спящий режим. Поэтому ты и не помнишь, что было в Контре после полного отключения тебя здесь. Эти два сознания – как два харда, и ты можешь считывать информацию только с одного одновременно. Но информация, имевшаяся в памяти до создания копии, содержится в обоих. Повторное создание копии невозможно… И почему-то инструкция предписывает производить копирование до инструктажа… Теперь загрузки будут быстрее, потому что всегда будет использоваться созданная сегодня копия. Понял на этот раз все?
– Д-да… осознание оптимизации структурного образования абстрактных потоков… и все такое. Так что, вы все помните только на операциях, что было на предыдущих операциях, да?
–Совершенно верно. А чтобы это проверить, спроси у Гелиоса, почему его тут так зовут. Здесь никто этого не знает. Как-то само приклеилось. Но на операциях они, видимо, кое-что вспоминают.
–Они… А ты что, помнишь, что было на всех операциях, даже здесь?
–Нет, что ты! Конечно не помню и представления не имею, я ведь только оператор, – испуганно сказал Ник, – вот и все.
–Постой, ты сказал, пять структур участвуют в дезорганизации… но ведь еще Гровецкий. Иван-Иваныч сказал, что только он может уничтожать…
–Ну да, оговорился. Шесть структур. А вообще, о Гровецком могу сказать тебе лишь одно: он знает гораздо побольше нашего, но помалкивает, должность у него такая, а какая – черт знает! А теперь выкини навсегда из головы этого Гровецкого. Перекусить хочешь?
Только сейчас Леха почувствовал, что жутко голоден, и сказал об этом Нику.
Тот нажал пейджап (20), и в стене открылась потайная дверца. За ней на полках стояли кофейник, термос, готовые бутерброды и всякие сладости, а также какие-то белые кульки и бутылки с красной жидкостью.
–И это у вас у всех здесь еда индивидуально в номере? – поинтересовался Леха.
–Угу, – ответил Ник, жуя бутерброд, – правда, есть еще столовая… или, скорее, бар. Там еда по три раза в день, по четыре, по восемь, хоть обожрись, и все такое…
–А еду в свой шкафчик ты из столовой таскаешь, да?
–Нет. Тут, видимо, ночное дежурство у обслуги, – сделав простой вид, сказал Ник, – так что они за ночь подкладывают все, что необходимо. Угощайся, бери что хочешь, но особо советую вот это, – Ник протянул Лехе белый кулек.
Кулек был холодный и твердый. Попытка надкусить его не увенчалась успехом, равно как и поиски края обертки для снятия оной.
–Что это? – наконец спросил он.
–Это Еда.
–А то я уж начал сомневаться… Ну и как есть эту хм… еду?
–Вот именно, что это не еда, а Еда. Ей с нами заделились эрпэгэшники (21) из фэнтези-отдела.
–Что значит "эрпэгэшники из фэнтези-отдела"?
–То и значит. У нас два отдела: четыре группы – фэнтези-отдел, еще четыре – все-остальное-отдел. В первом две группы занимаются ролевками, и там есть люди, выуживающие из игр полезные вещицы, коллеги нашего Гелиоса. Они-то всех и обеспечивают.
–Ты хочешь сказать, что Гелиос вытаскивает из игр оружие, которое используется в… этой реальности, а из ролевок извлекают хавчик и зелья?
–Я этого говорить не хотел, но это так.
–И это что, тоже на самом деле не существует, а является этой… интерпретацией абстрактных процессов в сознании?
–Нет-нет, что ты! Это уже по-настоящему, но природа явления остается для всех загадочной, и начальство молчит.
–А гоблины?
–Гоблины – такая же загадка, – закончил Ник, а в голове у него пронеслось: "Еще один логический шаг и… Н-да, этому пареньку можно будет довериться…"
–Так вот, чтобы это съесть, его надо использовать.
–Может, наоборот? – ехидно спросил Леха.
–Нет, не наоборот. Не прикидывайся ламером. Представь себе, что ты использовал этот кулек по назначению, и он растворяется в твоем желудке, затем впитывается в кровь… это несложно.
–Представил. Ой! – кулек исчез из руки Лехи, и чувство голода прошло.
–Вот и получилось. Этого хватит на одни сутки. Взято из ЕоВ. Только этим хавчиком нельзя увлекаться, иначе пищеварительный тракт быстро атрофируется. Во избежание этого после приема надо хлебнуть вот чего, – и Ник протянул Лехе колбовидную бутыль с красной полупрозрачной маслянистой жидкостью.
–Что это?
–Пойло здоровья. Greater potion of Healing. Официально, мы ее используем при производственных травмах и ранениях, но его все пьют втихаря как общестимулирующее.
–Что за производственные травмы? У вас здесь что, стройбат есть?.. И что, когда тебя ранят там, ты получаешь ранение и здесь?! – Вдруг испуганно спросил Леха.
–Нет, конечно. Еще раз говорю – забудь всякие попсовые боевики, последний гвоздь в гроб Билли Гибсона (22). И не строим мы ничего. Одному тут недавно пушка ногу раздавила. Если бы не пойло, пришлось бы оттяпать.
–А какая именно пушка?