— Здесь сборники к каждому моему дню Рождения. — Корешки были подписаны корявым почерком его отца. На некоторых он изобразил человечков с гитарами и рокерскими прическами. Взгляд Декса привлекли несколько кассет, которые показались ему незнакомыми. — Хм… Странно…
— Что именно? — спросил Тони, подходя ближе.
Декс показал ему кассету.
— Bee Gees. «Smoke and Mirrors».
— А что здесь странного? — спросил Эш.
— Я не помню ее.
— Не сказал бы что это странно, — мягко заметил Слоан. — Тебе было всего пять.
Декс выбрал одну из кассет с черной обложкой и надписью на корешке «День рождения Декса. 1984».
— Вот здесь сорок восемь песен, и я могу перечислить их все, — заверил Декс. — Я знаю наизусть каждый трек на этих записях и помню их порядок. Но вот эти пять, я вижу впервые. — Он сунул на место кассету, подаренную на день рождения и вытащил коробочку с надписью Bee Gees. — И понятия не имею, что здесь, как и на остальных четырех. К тому же, все мои сборники продолжительностью не больше часа, а эти пять — по три с лишним.
— Ну-ка, дай взглянуть, — вдруг попросил Тони и, взяв кассету внимательно ее осмотрел. — Это почерк Джины.
Декс удивленно вскинул брови.
— Мама?
Кэл подошел ближе, изучая и остальные четыре кассеты. Все они так же были подписаны рукой Джины Дейли.
— Чему ты так удивляешься?
— Но сборники записывал только отец. Маме больше нравилось снимать видео.
Декс нажал кнопку Eject и кассетник открылся. Он вытащил кассету Bee Gees из коробки, и вставив в проигрыватель, закрыл крышку и нажал Play. Его мама никогда не записывала для него кассет. Это было не похоже на нее. Неужели она забыла отдать их ему? Из динамика зазвучала нежная мелодия композиции Bee Gees, которая напомнила ему о родительском доме и Декс едва смог сдержать слезы. Он грустно улыбнулся и уже хотел было выключить магнитофон, но внезапно песня затихла, и он услышал голос, который думал, что не услышит больше никогда.
— Привет, малыш! Это мама.
Его пульс моментально взлетел до небес. Декс прикрыл рот руками и опешив, уставился на рекордер. Этого не может быть. Он опустил глаза и по его щеке скатилась одинокая слеза. Тони встал рядом и без слов положил руку ему на плечо в знак поддержки. Это был ее голос. С годами он начал стираться из памяти, несмотря на то что Декс бережно хранил воспоминания о матери и том времени, когда она читала ему на ночь или пела колыбельные, но сейчас, услышав запись, он вспомнил его так отчетливо. Ее голос. Как здорово, спустя столько лет, было вновь его услышать.
— Я знаю, как сильно тебе нравятся сборники отца, так что уверена, ты их не потеряешь. Декс, мой славный маленький мальчик, уверена, ты вырос хорошим человеком и стал таким же красавчиком, как и твой отец. Прости, что нас не было рядом. Мне… так много надо сказать тебе. Ты должен знать правду. Наверняка тебе будет сложно услышать и принять ее, но, прошу, не подвергай сомнению нашу с отцом любовь к тебе. То, что мы сделали…
Декс, не выдержав, нажал кнопку Stop.
— Не думаю, что готов к этому.
— Ничего страшного, — попытался успокоить его Тони. Но эмоции захлестнувшие Декса было уже не остановить. Больно. Как же больно, черт подери! Краем глаза Декс уловил взглядом, как Слоан уводит остальных наверх. Спасибо. Совладать с эмоциями было все сложнее. Из легких будто выкачали весь воздух.
— Она знала. Делая эти записи, она уже знала, что ее ждет. Знала, что они в опасности, но все равно отправилась прямо в ловушку. — Декс начал злиться. — Зачем? Что это дало им в итоге? Нихрена! Этим они не спасли ни Слоана с Эшем, ни остальных детей, и вдобавок ко всему собственного ребенка оставили сиротой. Они попросту бросили меня и ради чего? — Закипая все сильнее, он принялся расхаживать по подвалу. Как родители могли так с ним поступить? Почему были настолько беспечны? Его отец ведь служил в полиции. Почему он не остановил ее? Почему они не попросили о помощи или защите?
— Сынок.
Тони одним единственным словом обрубил его стремительно растущий гнев и Декс вдруг почувствовал себя мудаком.
— Прости. Я не пытался обесценить то, что ты для меня сделал. Ты прекрасный отец. Я понимаю, что в данный момент веду себя эгоистично, но не могу смириться с тем, что она сделала. Она ведь прекрасно понимала, что ее ждет.
Тони положил руку Дексу на плечо.
— Декс, твои родители были для меня родными людьми. Кроме них и тети Даннель у меня не было близких. Когда из-за моего решения стать копом кровные родственники закрыли передо мной двери собственного дома, Джош и Джина всячески поддерживали меня, помогая справиться с трудностями. У нас с твоим отцом были схожие цели и амбиции. Мы хотели сделать мир лучше, и решили, что правильней и эффективней действовать изнутри. Моя собственная семья не разделяла моих убеждений, а твои родители были хорошими людьми. Да, они решили пожертвовать собой и оставить тебя, но я уверен, это решение далось им нелегко. Выслушай Джину. Дай ей шанс.
Декс кивнул. Отец прав. Единственное что сейчас он должен был сделать, это выслушать маму. Даже если он не был готов и знал, что это снова обострит притупившуюся с годами боль, он все равно хотел услышать ее голос. Декс тяжело вздохнул, взял магнитофон, коробку с кассетами и направился к лестнице. Сев на ступеньки, он положил записи себе на колени и поднял на Тони неуверенный взгляд.
— Ты побудешь со мной?
— Конечно. — Тони присел на ступеньку рядом и ободряюще потрепал сына по волосам. Декс поблагодарил его улыбкой и нажал Play.
— … мы сделали для тебя и тех детей. Люди, о которых пойдет речь, собирались пытать и убивать их в специально созданном для этого исследовательском центре. Узнав об этом, мы не могли оставаться в стороне. Есть вероятность, что ты никогда не услышишь эти записи, ведь за ними могут прийти. Эти люди очень опасны. Они не остановятся ни перед чем, чтобы узнать, куда я спрятала улики, что удалось собрать против них. И мне показалось, — в голосе Джины послышалась улыбка. — Что коробка с детскими наклейками сохранит их надежнее любого сейфа. Ведь код можно подобрать, замок взломать, но им никогда не стать тобой, Декс. На этой пленке общее описание и сделанные мной выводы. Остальные четыре содержат информацию о работе Доктора Абрахама Шульцона. Возможно, какие-то из этих улик можно будет использовать в суде, но если нет, то мои записи, по крайней мере, помогут оперативникам провести расследование. Прошу тебя, найди безопасное место, чтобы прослушать пленки, малыш.
Декс закрыл глаза.
— «Я, Джина Дейли, медицинский работник клиники при регистрационном бюро в детском отделении для терианов, делаю запись 8 мая 1985 года. По моим сведениям, в следующем году будет открыт первый правительственный исследовательский центр терианов первого поколения, задачей которого будет являться определение причины смертности терианов после обратной трансформации. Руководителем по научно-исследовательской работе в этом учреждении назначен доктор Абрахам Шульцон. Изначально планировалось отбирать детей терианов для простого обследования и наблюдения. С ними, в условиях контролируемой среды, должны были работать лучшие мировые специалисты в области медицины для терианов. Но то, что изначально было полезной инициативой, цель которой — спасение жизней, впоследствии превратилось в нечто поистине ужасное и позорящее научные знания. Эта программа не должна была нести никаких варварских экспериментов. Ее целью было лишь изучение периода взросления первых терианов со стабильной ДНК, в надежде лучше понять биологические процессы, протекающие в их организме. Кроме того, родителей испытуемых должны были в полной мере проинформировать о характере обследований и прочих процедурах. Эксперименты с трансформацией и другими действиями, несущими определенный риск планировалось проводить исключительно на совершеннолетних добровольцах.
Однако, как выяснилось впоследствии, у доктора Шульцона были другие планы. Из числа обследуемых терианов первого поколения он отобрал группу детей для проведения смертельно опасных экспериментов. Мне удалось выкрасть файл с их именами, после чего я скопировала его и спрятала внутри того, что в детстве представляло для тебя наибольшую ценность. Оригинал файла был уничтожен. Дети из этого списка особо интересовали доктора Шульцона. Я решила выяснить почему, и позже, тайком изучив их медкарты, поняла, что все они имели определенные патологии, связанные с кровью. Одного из них мне довелось обследовать лично. Его имя Слоан Броди, териан ягуар. У него вот-вот должна была случиться первая трансформация, но нам запретили разглашать эту информацию. Родители других детей из списка тоже не были информированы. Доктора Шульцона явно заинтересовали особенности их крови. Однако эксперименты по их изучению нельзя было проводить до тех пор, пока дети не достигнут зрелости. Из того что мне удалось узнать, я поняла, что каким-то образом их кровь может оказывать сильное воздействие на людей. Видимо у Шульцона были свои соображения на этот счет, и он хотел выяснить какова степень этого влияния. Мне удалось заполучить налоговые декларации со списком оборудования и материалов для этого исследовательского центра. И судя по перечню приборов и лекарственных средств, большинство детей могли не пережить этих экспериментов. Несколько раз я пыталась связаться с кем-нибудь из попечительского совета, но ответа так и не дождалась. Поняв, что никому нет до этого дела, я решила взять ситуацию в свои руки.