- Занемело и ноет.
- Так и должно быть. После ужина сменю тебе повязку. Мне жаль, Элин, что я не смог тебя уберечь от этого.
Она слегка улыбнулась мне:
- Значит, это было невозможно. А почему ты спросил об алкогольных пристрастиях Кенникена? Не вижу в этом никакого смысла.
- Дела давно минувших дней. Когда-то Кенникен работал в Испании, а потом его перебросили во Францию, по-моему он вообще родился нелегалом. Как бы то ни было, тогда он пристрастился к кальвадосу, местной яблочной водке. Уловила соль? Думаю, что одно время у него развилась сильная алкогольная зависимость, он решил завязать, потому-то Отделу ничего и не известно об этой стороне его жизни.
- Все равно не вижу смысла.
- Сейчас поймешь. Как большинство завязавших алкоголиков, он может не пить месяцами, но в экстремальных ситуациях срывается. А таких ситуаций при нашей с ним профессии... Но есть один нюанс: он никогда не пьет на людях, только тайком. Однажды в Швеции, когда мы были с ним достаточно близки, я пришел к нему без предупреждения и застал его пьяным. Он здорово накачался кальвадосом, а больше он ничего и не пьет. В тот раз он изрядно наклюкался и сам сообщил мне все эти пикантные подробности. Я уложил его в кровать, ушел и никогда не упоминал об этом случае.
Понимаешь, когда агент, выполнив задание, возвращается в Отдел, эксперты подвергают его дотошному допросу. Так произошло и после моего возвращения из Швеции, но поскольку я устроил скандал из-за гибели Беркби, допросы оказались скомканными, и Кенникен так и не попал в официальные отчеты. Подтверждение этому я только что получил.
- Все равно я пока ничего не понимаю, - пожаловалась Элин.
- Сейчас, сейчас, - успокоил я её. - Когда Слейд приехал ко мне в Шотландию, он рассказал мне, как я ранил Кенникена, и при этом обмолвился, что Кенникен скорее зарежет меня, чем предложит распить с ним бутылку кальвадоса. Откуда, черт побери, Слейд знает про кальвадос? Он никогда не приближался к Кенникену вообще, а факт пристрастия к яблочной водке нигде не значится. Меня долго мучила эта деталь, но сегодня я наконец все вспомнил!
- Очень незначительная деталь, - вздохнула Элин.
- Безусловно. Но она дополняет и скрепляет многие другие детали. Русские забрали посылку и обнаружили, что она липовая. Следовательно, им нужно заполучить настоящую, так? Но кто приходит за настоящей посылкой, пылая праведным гневом? Старый, добрый Слейд.
- То есть ты хочешь сделать вывод, что Слейд - русский агент? уточнила Элин. - Не получается. Ты же сам говорил, что развалил по его приказу сеть КГБ в Скандинавии.
- Слейд все это специально подстроил, - заявил я. - То есть указал нужное направление и нажал на курок.
- И что? - пожала плечами Элин. - Разве русский агент стал бы так действовать против своих же?
- Слейд теперь большая шишка, - заметил я. - Пост рядом с Таггертом чрезвычайно важен. Он сам мне говорил, что теперь общается даже с премьер-министром. Разве для русских не важно, чтобы их человек занял такое положение?
Элин посмотрела на меня, как на сумасшедшего. Но я не унимался:
- У того, кто придумал эту комбинацию, гениальные мозги. Слейд попадает в центр, точнее, на вершину английских спецслужб, развалив агентурную сеть КГБ в Скандинавии. Что важнее для русских? Между прочим, агентурную сеть довольно легко создать заново, особенно в тихой, нейтральной Швеции... И ведь этот прием применяется неоднократно, вот что интересно! Слейд подсунул меня Кенникену, пожертвовав Беркби, русские подсунули Слейда Отделу, пожертвовав Кенникеном и его людьми.
- Но это же глупо! - взорвалась Элин. - Зачем Слейду все эти заморочки с тобой и Беркби, если он все равно сотрудничает с русскими?
- Затем, что все должно выглядеть безукоризненно! За операцией наблюдают люди с очень острым зрением, нужна настоящая кровь, а не томатный сок. Никакие подделки тут не проходят. Пролилась кровь несчастного Беркби, свою лепту внес, точнее, влил Кенникен. Интересно, а он-то догадывается о том, что происходит? Могу поклясться, что нет! Его организация развалилась, а он даже не представлял себе, что все это делается с целью протолкнуть Слейда в наши спецслужбы.
- Ну, это все теории, - заметила Элин. - На самом деле так не бывает.
- Не бывает? О господи, почитай отчеты в прессе о судебных процессах над шпионами, тогда поймешь, что случаются самые невероятные и странные вещи. Знаешь, почему Роджеру Блейку дали сорок два года тюремного заключения? Потому что он провалил столько наших агентов. Представляешь, что может натворить Слейд на своем посту? Даже подумать страшно.
- Поэтому ты вообще никому не доверяешь, - со вздохом заключила Элин. - Ну и жизнь!
- Ну, все не так безнадежно. До определенной степени я верю - пока! самому Таггерта. Я почти доверяю Джеку Кейсу, тому человеку, с которым должен встретиться у Гейзера. Но Слейд - это совершенно другое дело. К тому же он допустил целых две ошибки: упомянул про кальвадос и сам приехал за посылкой к Подкове.
- То есть ты доверяешь Таггерту и Кейсу только потому, что они пока ещё не ошибались? - фыркнула Элин.
- Видишь ли, я убил Грэхема, нашего агента, и у меня огромные неприятности. Единственный для меня выход из ситуации - это доказать, что Слейд русский агент. Очень кстати, потому что я не перевариваю Слейда.
- А если ты ошибся?
- Я не ошибся, - заявил я с уверенностью, которой на самом деле не испытывал. - У нас был тяжелый день, Элин, но завтра мы отдохнем. А теперь нужно сменить тебе повязку.
Когда я заново перебинтовал Элин плечо, она спросила:
- Ты понял, что хотел сказать Таггерт перед тем, как связь оборвалась?
Мне не хотелось даже думать об этом.
- Полагаю, - осторожно заметил я, - он хотел сообщить мне, что Кенникен в Исландии...
2
Я плохо спал, несмотря на огромную усталость. Меня мучили дурные сны, а я суеверен, как и все шотландцы. Но утром взошло солнце и все изменилось к лучшему, в том числе, и мое настроение. Я сварил кофе для нас с Элин, побрился и решил, что было бы неплохо ещё раз поговорить с Таггертом. А до этого - искупаться.
- Поплаваем? - предложил я Элин, указывая на озеро в кратере вулкана.