Мелкая Воропаева была борзой, не зря же Гор называл её «коброй». Гордею часто приходилось возиться с Вероникой, поэтому наша компания не редко пересекалась с этой «милашкой». Друг привозил и забирал сестру из школы, отвозил на секции или к подружкам, так как семья Воропаева жила за городом, в элитном поселке. Раньше этим занималась их мать, но после того как она год назад родила Гордею еще двух сестрёнок, забота о старшей «змеюке» легла на плечи старшего брата. Чему друг был несказанно рад. В кавычках.
- Здравствуйте, Екатерина Валерьевна, – пролепетала малая одновременно радостно и удивленно.
- Добрый день, Вероника. – девчонки обнялись, совсем как подружки. Они реально могли дружить. Сходство в характере очевидное, да и разница в возрасте небольшая - года три, наверно. Сказал и задумался. Сколько Бельчонку? Девятнадцать или двадцать, а может больше, если не сразу после школы поступила. Я о ней совсем ничего не знаю. Неделю назад и имени не знал даже. Помню, как после того неожиданного поцелуя у раздевалок выведывал имя рыжей волейболистки у первокурсника из нашей баскетбольной команды. Думал, она тоже новенькая в универе, а оказалась уже училась на втором курсе. Я обычно фильтровал девчонок нашего ВУЗа, а ее совсем не приметил. Вот от слова абсолютно. Не замечал почти полтора года получается. Охренеть, как бывает. Пропускал ее мимо себя, не видел. А теперь в универе головой из стороны в сторону верчу, как больной, чтобы зацепиться взглядом за ее рыжую макушку. Вот влип.
- Вы как здесь? – спросила Вероника.
- Твой брат предложил подвести. Мы учимся в одном универе, – ответила Бельчонок. – А у тебя, Ник, что-то случилось?
- Вот, брат и случился, – сестрица сменила дружелюбный тон на раздраженный.
Гордей повернулся, хотел что-то сказать «змеюке». Но Богданова шикнула на него, припечатала усмиряющим взглядом и жестом головы показала отвернуться. Гор смиренно подчинился.
- У меня тоже есть старший брат. И это супер как классно! – мягко сказала своей ученице Бельчонок.
- Да что тут классного? Достал уже. Мне семнадцать, а он как с младенцем со мной общается. Мои одноклассницы уже все целовались, а я…я… нет. Из-за этой дубины…- Малая ударила Гордея по плечу. - От меня все парни шарахаются. Он напугал всех. Вот и сейчас. Игнат мне только портфель поднес, а он ему пригрозил, что башку оторвет. Это вообще нормально? Он ко мне теперь больше не подойдет.
- Портфель? Одноклассники со мной за одну парту сесть боялись. Ромка им сказал, что, если кто-то ко мне притронется, он им руки выдернет. И это были не просто угрозы. Он периодически потряхивал парней, если наблюдал их на расстоянии менее метра от меня. Да и не он один. Его друзья тоже типа контролировали меня по-дружески. Вот и сдувало от меня парней, стоило мне только к ним подойти. От меня партнеры по танцам три раза сбегали. Такую прочистку мозгов им Ромка устраивал. Так что твой брат еще лапочка. Ты вот танцуешь с Германом, и руки у него не дрожат, когда он поддержку делает. Потому что в отличие от моего брата, Гордей не обрисовал ему доступные места на твоем теле. У меня было сантиметр вправо или влево - расстрел, а точнее сломанный палец у партнера. Не знаю, что было бы, если кто-нибудь решился меня поцеловать, убил бы наверно. Но как ты понимаешь, камикадзе не нашлось, - засмеялась Бельчонок вместе с Вероникой.
Гордей весь монолог Богдановой внимательно слушал, мотая необходимое на ус, а в конце послал сестре предупреждающий взгляд. Я тоже слушал и улыбался. Мне определенно нравился этот Ромка. И имя у него хорошее. Крутое. А из уст Бельчонка так вообще звучало зашибись как. «Ромка» - нежно, с уважением и гордостью, а главное с любовью. Вот это бы «Ромка» в мой адрес. А не Ветров или Ром на крайний случай, если кто-то рядом и надо притворяться.
- А теперь ваш Ромка за вами не следит? Я видела, как вы целовались с Ренатом Игоревичем, – я аж повернулся, до этого наблюдая за девчонками только через зеркало заднего вида. Уставился во все глаза на заразу, но Богданова даже не взглянула на меня, губы только поджала.
Хринасе. Ничего себе друзья, оказывается. И сколько еще таких друзей? В виски ударила кровь, пальцы сжал в кулаки, челюсти стиснул. Убью, бл*ть, всех. Пальцы переломаю, кто к ней притронется еще хоть раз. Ренатика этого в первую очередь. Так, стоп. Твою ж мать. Если она в школе ни с кем не целовалась, значит здесь, в универе, за год учебы освоила этот навык. Хорошо усвоила. На отлично даже. Сука. Целовалась Богданова охрененно. Там, в клубе, она умело ласкала мой язык своим, посасывала его, покусывала и втягивала в себя мои губы. Бл*дь, бл*дь, бл*дь. Скольких она еще так целовала? С ума сойти.