- Моя маленькая девочка, – шептал парень и в его голосе было столько жалости, что мне стало нестерпимо сложно рядом с ним. Хотелось укрыться, спрятаться, сбежать, лишь бы не чувствовать себя такой жалкой. Я встала и прошлась по комнате, чтобы успокоиться, но Ромин взгляд только больше коробил меня. Под прицелом его глаз я чувствовала себя дефектной, неправильной, сломанной. Но я знала, что это не так. Несмотря на смерть родителей, на ненависть в детском доме, я получила достаточно любви, уважения и заботы, чтобы не сломаться.
- Ром, не смотри на меня как на брошенного котёнка. Не надо меня жалеть. У меня было счастливое детство. Ромка забрал меня с детского дома через полгода. Ему исполнилось восемнадцать. Он вернулся от тетки в нашу квартиру, устроился на работу, собрал необходимые документы и приехал за мной.
- Почему тебя вместе с братом не забрала тетка?
- Не захотела... – я села напротив Ромы на другую кровать. - От меня были только проблемы. Я была капризная, избирательная в еде и одежде, плаксивая. В общем, избалованная маленькая девочка и болезненная в придачу. Ромка же, наоборот, был настоящим мужчиной, которых мог помочь по дому и по хозяйству. Поэтому тетка его и приютила, а меня нет… После детского дома брат не захотел, чтобы мы жили с теткой. Нам и вдвоем было хорошо. Хотя мы никогда не были вдвоем. У нас дома вечно тусовались Ромкины друзья, часто и ночевали. А когда брат пропадал на работе, то присматривали за мной – забирали из школы или с танцев, кормили едой, принесенной из дома. Это мой Ромка умел готовить, а остальным парням было проще маминой стряпней меня угостить. Хотя я и сама быстро научилась готовить. В восемь лет я уже кормила ораву парней домашними пельменями. Наверно, поэтому сейчас я не люблю готовить - наготовилась уже. Хотя я вкусно готовлю. По крайней мере, брат и его друзья всегда хвалили. Сейчас вот Стас с Настей тоже уплетают мои борщи, аж за ушами трещит.
- Меня побалуешь своими кулинарными шедеврами?
- Угощайся. – я протянула Роме тарелку с печеньем.
- Вкусно. Ты молодец, Бельчонок, – сказал Рома, усаживая меня на колени.
- Это не я молодец. Это мой брат молодец. Это он меня научил готовить и не только. Я бы умерла без него в детдоме. Хотя знаешь, там было не так и плохо. Просто я тогда была слишком… нежная что-ли.
- Ты и сейчас очень нежная и красивая, – Рома заправил мои волосы за уши и стал осыпать моё лицо быстрыми невесомыми поцелуями. Это так странно, когда такой, как Ветров, не захватнически пожирает твои губы, а нежно целует глаза, щеки, лоб, нос. Я засмеялась. Было приятно и щекотно одновременно.
- Ром, хватит, – пищала я.
- Хорошо. Как скажешь, – сказал Рома и поцеловал по-настоящему. Жарко. Страстно. Глубоко.
___________________
Дорогой читатель.
Спасибо большое, что вы заходите на мою страницу. Очень хочется быть в ваших подписках....
Глава 30.
Рома
Я люблю ее.
Это ни желание, ни одержимость, ни влюбленность – это любовь. Настоящая. Крепкая. Неуправляемая. И такая безумная.
Можно, конечно, отпираться, тянуть время, ждать, что что-то изменится, что отпустит, но это будет только обман и отговорки. Обман самого себя. И отговорки для того труса, который прячется под маской высокомерия и надменности. Но я хочу отпустить прошлое. Хочу подарить маленькому загнанному мальчику Роме любовь, которой ему так не хватало. Любовь, в которую я не верил. Любовь, которая сейчас в каждой моей клеточке. Любовь, которая захлестнула меня с головой. Любовь, которая изменила меня.
Любовь к девочке. Моей девочке. Такой хрупкой, что хочется защитить. Такой красивой, что невозможно налюбоваться. Такой маленькой, что хочется научить всему. И такой родной, что невозможно отпустить.
Люблю ее.
И это случилось не сегодня и не вчера. Я влюбился с первого взгляда, с первого соприкосновения наших губ. Я старался спрятать эти чувства, придать им другой смысл – зацепила, держит, кроет. Банально боялся самого слова «люблю». Но сейчас я готов его сказать и сказать только ей. Моей Кате Богдановой. Моему Бельчонку. Моей девушке.
Да, она моя девушка. Девушка Ромы Ветрова. Настоящая. И пусть это началось как игра, но это никогда не было игрой в полном смысле этого слова. Мы не играли – мы чувствовали. За эти несколько недели с ней я почувствовал больше, чем за всю свою жизнь. Я чувствовал страх, смятение, ревность, беспокойство, желание, восхищение, а главное - счастье. Такое простое обыденное счастье. Счастье от того, что она улыбается мне, и я могу открыто улыбнуться ей в ответ. Счастье от того, что она держит мою руку, и я могу согревать ее холодные пальчики. Счастье от того, что она дорожит мной, и я могу быть уверен, что не предаст и не обидит. Счастье от того, что она на моей стороне, и я могу быть самим собой.