Деньги же получал сын покойного, чьи инициалы странным образом совпадали с отцовскими… Большей несуразности быть не могло… Оставаться жить у сына покойного и всё ему объяснять Валентина не отважилась, и вышла в подземный переход… но не на центральные улицы столичного мегаполиса, и не на привокзалье, где ее могли бы заметить осведомители и нышпорки от Нане, а стала она у «Фестивального», что на Троещине…
Там они и играли с Вовкой попеременно на одном инструменте в четыре руки с утра до вечера, покуда их не заприметил один из сотрудников местного детского дома. В этом детдом кого только не прибивало из унесенных ветрами родительского безоглядства. Был среди прочих там и мальчонка со СПИДом и жил он там в то время, когда наведалась в детдом вместе с женой австрийского премьера Людмила Кучма. Обе дамы очень бережно поносили спидоносного крепыша на руках, одарили гостинцами, да так и не решили его судьбы.
Зато иная девочку, великолепно игравшая на своей «цыганской» трехрядке Муся тронула сердце старого аккордеониста народного … Яна Табачника. Всей истории девочки он не знал, был при Людмиле Кучме в качестве представителя общественности, но загорелся мыслью где-нибудь на Гидропарке как-нибудь когда-нибудь провести народный праздник талантливых сирот… Играй гармонь… Но до праздника дело не дошло. Впрочем, праздники такой однажды всё-таки провели, но уже другие люди и при другом стечении обстоятельств.
А в тот вечер нянечка из сиротского дома Вера Карповна предложила Валентине и Вовке столоваться и жить у неё, но играть не впритул к райисполкому, а на Виноградарях или на Оболоне… Там скоро и Липки барские с хоромами строить начнут… Так что народец там более чем троещинцы жалостный… Там же и оболонский пивзавод с пролетарскими операторами, и денежка не ручейком, а рекой… А если пожелает сама, то можно и в детском доме прирабатывать… На музыкальных часах… В качестве, скажем, волонтеров от одной голландской миссии… Но для этого надо пожить, с дороги отмыться и по своей санитарной книжке, у Валентины и такая нашлась, пройтись, правда, за свои кровные по врачам…
Условия были приемлемыми, впереди было большое теплое лето, и Валентина согласилась ради Вовки и его мечты – стать настоящим эстрадным исполнителем, как Ян Табачник…
В детдоме они пришли как-то днем с миссионеркой из Голландии. Их впустили прямо в группу средненьких девочек, где три бойкие пацанки разучивали очередной летний шлягер в надежде, что, удрав из «дэзика», они станут петь его под покровительством Ольги в знакомых до боли местах…
– Мама? – страшно удивилась та, которая играла на своей бывалой трехрядке…
– Муська! – охнула Валентина и страшно смутилась.
– Мама, кто это? – решительно спросил у матери Вовка.
– Сестра.
Девочку ей не отдали и предложили в детдом больше не приходить… не пошла она и к Нане, не заглянула и в ту собачью конуру, в которой Муська да Сетка с Люськой провели прошлую зиму… Затем… её словно растворило наше непростое смутное время…
А Вовка и Муська оказались в разных киевских интернатах, под разными фамилиями с одним на двоих талантом… играть на гармошке-трехрядке, баяне и аккордеоне… Добрые люди, глядя на них, и решили провести на Гидропарке сиротский конкурс – «Играй гармонь»…
Очевидцы рассказывали, что дуэт из двух девочек с персиковыми щечками и удивительными голосами дружно пел песню за песней под аккомпонимент низкорослой чернявой девочки с «цыганской» трехрядкой и высокого белобрысого паренька с аккордеоном без единой царапинки… Вы там не были?
октябрь 2006 г.
Конец