Но что?
– Тео, – тихо позвал он, опуская взгляд на почти пустую кружку и обводя пальцем мордочки муми-троллей на ней, – могу я спросить кое-что?
– Конечно, – легко ответил он. Кристофер сглотнул.
– Помнишь, год назад… На вечеринке в честь начала года, – неуверенно, спотыкаясь о каждое слово, начал он, не заметив, как Теодор мгновенно напрягся. – Ты не… ты не знаешь, кто тогда пошел за мной в комнату?
Сердце Теодора ухнуло. Горло будто сжалось, и ему потребовалось невероятно много усилий, чтобы сохранить невозмутимый вид.
– Ты же говорил, что ничего не помнишь после алкоголя, – неожиданно глухим голосом выдавил он.
Кристофер поднял на него круглые наивные глаза, и Теодор внезапно почувствовал тошноту.
– Да, но тогда я не пил. Только колу, – признался он, его голос звучал растерянно, будто он не понимал, зачем нужна эта информация.
Теодор сжал в пальцах несчастную кружку, отворачиваясь к окну. Атмосфера за столиком резко поменялась, и Кристофер это почувствовал, только не догадывался о причине. Он уже испугался, что все испортил, и хотел поменять тему, как Теодор поинтересовался:
– Зачем тебе знать, кто это был?
Кристофер пожал плечами, выдавливая неловкий смешок.
– Я бы ударил его в нос, – попытался пошутить он, и Теодор изобразил кривую ухмылку. Кристофер с сожалением опустил голову, ощутив, что вновь сказал что-то не то. Но что он должен был ответить? Что хочет поговорить с ним? Посмотреть в глаза и проверить, насколько его представление о нем соответствует реальности?
Кристофер не был дураком и глупым мечтателем, но был романтиком, и тот раз был для него первым. Он просто хотел знать, с кем разделил его.
Взгляд Теодора стал темным-темным. Под ним Кристоферу сделалось некомфортно, и он уже пожалел, что вообще поднял эту тему.
– Я выходил курить, – вдруг нехотя ответил Теодор. – Я не знаю, кто пошел за тобой.
– О, – Кристофер сдулся, пытаясь улыбнуться. – Ничего. Это не так важно.
Они допили кофе в молчании. Теодор расплатился, хотя Ева и настаивала на том, что это подарок заведения. Тот упрямо оставил на прилавке купюру и вышел из кафе первым, придерживая, тем не менее, для Кристофера дверь.
Кристоферу едва ли не до слез стало страшно, что он все разрушил, но, когда они сели в машину и тронулись с места, Теодор включил радио, и привычная озорная улыбка вернулась на его лицо.
Чему он точно научился за все эти репетиции, так это играть. Изображать эмоции, которых на самом деле не ощущал.
– Покатаемся немного, Крис?
Кристофер торопливо кивнул, обрадовавшись, что все хорошо. Они катались по вечернему городку, подпевая песням из радио и смеясь, Теодор скандировал строчки из их пьесы, напоминая о том, что они должны обязательно позаниматься вдвоем еще хотя бы пару раз перед премьерой.
Кристофер смеялся, больше не вспоминая о неудачном вопросе и скользком ответе, который на него получил.
Они подъехали к дому Кристофера, когда время перевалило за девять вечера. Теодор тоже вышел из машины, чтобы проводить до самых ворот, хоть смущенный Кристофер и настаивал на том, что это лишнее.
– Все должно быть идеальным до последнего мгновения! – возмутился Теодор, следуя за ним.
«Куда уж идеальнее», – с непонятной тоской подумал он.
Они подошли к крыльцу, и Кристофер обернулся.
– Ну вот и все, – неуверенно пробормотал он. – Пока?
– Подожди, – Теодор остановил его, аккуратно обхватив пальцами голое запястье. – Окончание любого хорошего свидания – это…
Он приблизился, и сердце Кристофера начало биться где-то в горле, глухо и беспощадно, ладони взмокли, а дыхание невольно перехватило.
Теодор был близко, ближе, чем когда-либо до этого, и его глаза мягко светились от чувства, название которому Кристофер был дать не в силах. Оно обволакивало его, отдавалось покалыванием в кончиках пальцев, и сейчас он больше всего на свете хотел, чтобы Теодор его поцеловал.
Это необъяснимое, даже жестокое желание, взявшееся из ниоткуда, но это было так необходимо сейчас. И он, ведомый этим бессознательным порывом, невольно начал тянуться вперед, но Теодор успел быстрее и поцеловал его сам. Коротко и нежно, в щеку, совсем близко к уголку губ.