Что касается настоящих алкашей, то те в ретрозонах исключительно тусовались, инстинктивно ощущая тут себя в своей тарелке. Одако накачиваться предпочитали обычной алкашкой из шестерки, с обычных улиц их гоняли Андроиды-ппсники, а в таких местах они считались частью антуража. Традиция просить монет у прохожих уходит на мой взгляд во времена древней Греции, ибо отчаянно бухая можно было в любой момент поменять этот свет на тот. А там Харону за перевозку надо было две монеты, иначе будешь бесплотным призраком до конца времен на берегу сидеть. Старый в кредит не возил, насколько я помню. Смешно окажется, если древние греки было правы и какой-нибудь банкир сейчас стоит втирает легендарному лодочнику про оффшоры и криптоинвестиции. А алкаш спокойно заходит на лодку и отчаливает от берега, оставляя «хозяина жизни» в прошлом беспомощно стоять на берегу. Меня эта мысль даже развеселила, что естественно отразилось на лице и привлекло ко мне стаю хищных попрошаек.
— Зём! Зём! — гнусавым голосом пролепетал небритый сутулый субъект неопределенного возраста, активно дезинфицируя меня всей мощью своего могучего дыхания — Есть чирибас? Надо до дома доехать!
— Ага! На общак кинь лавеху! Братву надо подогреть! — подтянулся из сумрака подворотни подозрительного вида тощий мужик, в надвинутой на лицо кепке. Его руки напоминали стену пещеры в которой жило первобытное племя, очень сильно исписаны различными корявыми рисунками. А ещё на нем была майка, на который гордо красовался лейбл небезызвестной фирмы «Адидос». Классический белый трехлистник на полностью черной материи. В отличии от остальной одежды майка была даже глаженной видно было как ей гордится обладатель. Впрочем, мне сейчас совсем не до деталей, дел навалом, иначе можно было постоять послушать.
— Отвалите! — решительно заявил я и попытался пройти. Но не тут-то было.
От ларька оторвалось ещё несколько рыцарей перегара и слегка покачиваясь пошли в мою сторону. В ретрозонах разрешены легкие телесные между прочим и андроидов нет, только участковый — человек. В ларьке заиграла музыка, неизвестный мне исполнитель прошлого довольно уверенным голосом пел:
— И там братва гуляет и не мешают мусора!
Кстати, да. А где этот сотрудник полиции? А, вон он, пьяный на лавке сидит. Не то, чтобы я кого-то тут опасался, но тратить лишнее время не хотелось. Мимо прошел андроид ППсник, кто-то кинул в него пустой бутылкой. От попадания того слегка качнуло, но он не отреагировал и пошел дальше. Программой запрещено в ретрозонах кого-то забирать, вот вне её за такое можно было бы и на сутки уехать. Местным было непонятно чего они вообще сюда заходят. Тем временем алкашей уже собралось около семи, тощий гнул пальцы, иногда зачем-то приседал на корточки и что-то мне доказывал на своем наречии. Я особо не вникал, погруженный в свои мысли, но послушно стоял так как был окружен. Мелькнула мысль просто и без затей всем накидать в кабину, тем более некоторым достаточно было легкого тычка, но вспомнил про свой социальный рейтинг и приуныл. Трушные алкаши не пойдут жаловаться, а вот неоалкаши точно потом по судам затаскают, поди их отличи. Но я живу в этом районе почти всю сознательную жизнь, поэтому кое-что знаю. Надо их слегка разозлить, но не настолько, чтобы он кинулся.
— И ты, фраерок, теперь нам бабок торчишь, усек? — распинался тощий, а его соратники одорительно гудели в прямом и переносном смысле, сопровождая речь лидера глотками Охоты крепкого из пластиковых полторашек.
— Так. Чучело! — оборвал я его и указал пальцем на ближайшую подворотню, где только что скрылся полицейский андроид — Бери своего парня и пойдем-ка разберемся, воон туда!
— Э! Ты чо нах?! — взвился тощий с корточки и схватил меня за грудки, я сделал вид, что испугался, а сам схватил его за майку и слегка отклонился назад, левой ногой толкнув его опорную. Тот шлепнулся на землю, порвав майку, который я так и не отпустил. Теперь тощий вяглядел как и все его коллеги, крайне непрезентабельно, в земле и порванной одежде. Вне ретрозоны это однозачно административка за вид, оскорбляющий архитектурный ансамбль города.