Но он хотел меня. Такую… заинтересованность не сыграешь.
- Тогда ты раскрылась для меня, — хрипло произнес он. — Ты была так возбуждена, что я чувствовал запах твоего желания, и мне это нравилось. Я хотел большего. И я буду честным с тобой, детка. У тебя самый горячий язычок, который я когда-либо пробовал, и я хочу почувствовать его на всём своём теле.
Моя кровь нагрелась, а лед внутри меня расплавился. Я бросила взгляд на заднее сиденье. К счастью, Таннер еще не проснулся, и я могла…
Тут машина снова резко повернула, заставив меня покачнуться из стороны в сторону. Я больше не слышала слова Рома, его лицо исчезло из памяти. Надежда вовлечь его в эротическую беседу испарилась. Холод снова заполнил меня.
- Я видел твоё лицо после поцелуя, — продолжил Ром, как будто ему было наплевать на весь остальной мир. — Ты бы кончила, если бы мы продолжили начатое. Ты бы раздвинула ноги, и я доставил бы тебе удовольствие.
Я снова начала расслабляться.
- Да, — согласилась я, даже не пытаясь отрицать очевидное.
- Ты была мокрой для меня.
- Да.
- А я — твердым для тебя. Я и сейчас тверд, только для тебя.
Желание пульсировало во мне, и я изогнулась на сиденье. То, как он говорил обо мне, было настолько эротичным и возбуждающим, что даже опасность вокруг нас лишь возбудила меня еще больше. Я хотела его, очень хотела. Хотела его обнаженным, внутри меня, скользящим внутрь и наружу. Твердым, очень твердым.
- Если бы наши обстоятельства были другими, Белл, я бы уже раздел тебя и любил каждую частичку твоего тела.
- Скоро, — выдохнула я, и в этот момент, мне было наплевать, что я могла показаться ему легкомысленной дурочкой.
- Скоро, — пообещал он.
После этого я даже не знала, что сказать. Теперь я была готова принять свою страсть к нему. Я прямо жаждала его. Всего несколькими словами он воспламенил меня. Когда он в следующий раз коснется меня…
Ром кашлянул и поерзал на сиденье. Посмотрел на меня, потом поспешно отвел взгляд. Кончики моих пальцев нагрелись, из них колечками поднимался дым. Я устроилась пониже на сиденье, заправила волосы за уши, чтобы они не лезли мне в лицо, и полностью отрешилась от мыслей. Мне не стоило так увлекаться подобными мыслями. Дыхание обжигало мои легкие. Я понимала, что хожу по лезвию бритвы. Ведь любая страсть вызывала огонь.
- Теперь ты спокойна? — спросил он меня.
- Да, — я стукнула головой о спинку сидения, словно это могло помочь избавиться от мыслей о Роме, и стала смотреть как лунный свет струится над деревьями.
Не думай о Роме. Не думай о поцелуе.
- Я почувствую себя лучше, если ты включишь фары.
- В это нет нужды. Я вижу в темноте.
Не может быть.
- Как? — спросила я.
- Когда-то давно я подписался на экспериментальную… операцию на глазах, во время которой… что-то наподобие приборов ночного видения вставили мне в глаза.
Почему это он делает такие паузы в предложении? И всё же одна только мысль о том, чтобы подвергнуться подобной процедуре заставила меня поморщиться.
- Это, наверное, больно.
Он пожал плечами.
- В общем-то, результат стоил того, чтобы помучиться. Ночное зрение спасало мне жизнь бесчисленное количество раз.
Хотела бы я приобрести такую суперспособность, вместо уже имеющейся — вызывать катаклизмы.
- Это просто замечательно, но другие водители не могут видеть тебя.
Он тихонько усмехнулся.
- В этом-то всё и дело.
- Если ты станешь причиной аварии…
- Поверь в меня, хоть немного. Я только что тебя спас. Как будто после этого я захочу, чтобы ты пострадала в автокатастрофе.
Деревья пролетали мимо, сливая в сплошные пятна зелени.
- Значит, мы оторвались от Очаровашки?
- Очаровашка? — Ром раздраженно посмотрел на меня. — После всего, что он натворил, ты считаешь его очаровательным?
Я недовольно закатила глаза.
- Так мы оторвались от него или нет?
- Да, между нами уже около мили, — он фыркнул и усмехнулся. — Очаровашка.
- Куда мы едем?
Повисло неловкое молчание, затем он нерешительно сказал:
- У меня есть подруга, которая, вероятно, сможет нам помочь.
Подруга? Мне совсем не нравилась мысль о том, что у Рома могла быть подруга. Я почувствовала ревность, а ладони, лежавшие на коленях, сжались в кулаки. Какая же я мелочная, глупая и нелепая. Я признаю это и стыжусь этого. Но неужели у него и в самом деле есть подруга? Я уже целых пять минут, — да, да, минут, — считала Рома своей личной собственностью. И мне не нравилось то, что у него есть подруга. Ведь мужчины и женщины не могут стать друзьями, не переспав. Такова жизнь.