У меня наступил тот самый возраст, когда мой взгляд на женщин из непонимающего стал голодным, сразу, впрочем, становясь оценивающим. И поднялись боевые стяги, верный клятве и чести солдат вновь пробудился… если вы понимаете, о чём я.
Не сказать, что это было проблемой, но моя жизнь и мои сны стали очень красочными. И хотя в последних я мстил тем самым ведьмочкам за всех их грехи, но вот в жизни…
В жизни я внезапно осознал, насколько полезно быть ментальным магом и иметь с собой артефактный щит. Учитывая мою репутацию и прочее, меня и до этого теперь и тут проклинали, но с пубертатным периодом всё изменилось, даже не могу сказать, в какую сторону. На меня начали делать привороты.
И не будучи специально подготовленным или каким-то чистокровным, я просто не был к этому подготовлен. Воздействие было намного тоньше мыслей, как в случае печати Розы, оно словно влияло на подсознание. Но рыба гниёт с головы, и я сразу отметил, что мои мысли в отношении определённых ведьмочек очень странные и отличаются при этом от обычных.
Но ладно мысли. Изначально будучи не очень адекватным человеком, а уж теперь будучи подростком в пубертате, я сначала не особо обратил внимание на лёгкую апатию, упадок сил и прочее. Учитывая мои условия моего проживания, можно было понять, что даже я не мог выдержать и понемногу сдавал. Я так думал, пока не заметил, что справляюсь всё меньше.
Можно сказать, что осознание пришло случайно. Причём от тех, кто на меня повлиял. Стальная воля у меня была или нет, но пока мне не было чуждо простое и человеческое, особенно общение с противоположным полом. Особенно с красивыми ведьмочками, которым я самим был интересен и с которыми уже мне самому было интересно говорить о магии, и с которых я имел прямую выгоду в виде их защиты.
И всё бы у них вышло, не забей я тревогу и не став внимательнее к своему окружению — сначала я подумал, что появился некто вроде Розы, кто выпивал мои силы даже бесконтактно, но нет, этот вариант я отмёл. Хотя бы потому, что и заметил странности в окружающих, но лишь только в ведьмочках. Ведьмочках, что вели себя… ожидающе?
Я даже не мог чётко охарактеризовать их поведения, но некоторые из них случайными жестами, фразами, поведением или мимикой давали мне понять, что они что-то во мне толи высматривают, толи желают высмотреть, толи ждут неких изменений. Но тут уже я сам начал приглядывать к себе. Мама дорогая…
Начнём с того, что произошло то, чего не было даже тогда, когда мне было меньше двадцати — я влюбился. По крайней мере, таким окрылённым идиотом, который зачем-то старается выставить себя в выгодном свете лишь перед определёнными людьми, что сразу расцветали при подобном поведении, я себя чувствовал лишь очень давно. Но жаль… что в той жизни я не смог понять этих смутных чувств, просто отказавшись и высмеяв их.
И хотя с тех пор мало что изменилось, но уже зная о том, что я на крючке чего-то непонятного, я лишь начал планомерно поддаваться влиянию приворотов, выясняя, что со мной сделали, кто это был, зачем это сделали и…самое главное — таки насколько сильно я могу нагреть этих наивных детей?
Будучи к тому времени ментально подкованным бесконечными упражнениями в трансфигурации, тренировках в Непростительных и обладая изначально крепкой базой вкупе с опытом той жизни, я смог сделать почти невозможное — начать не отвергать фальшивые чувства от приворотов, а… будто выставить их своими настоящими.
Самое пугающее, что я сам не мог точно сказать, что было истинным или ложным. Сны изменились с эротических на блевотно-ванильно-романтические, где я строил воздушные замки, представляя как общаюсь, говорю со своими любимыми и прочее. Фу, гадость…
Но не смотря на своё отношение к ситуации, я был непоколебим. Было слишком поздно поворачивать назад, когда я смог сблизиться с некоторыми девочками из рода Романовых, которых, по их словам, подослали ко мне Анастасия с Анной, дабы… и тут правдивость расходится вместе с тем, сколько информации мне вообще раскрыли.
С помощью психологических приёмов из той жизни я неожиданно для себя очень легко втёрся в доверие к простодушным девчонкам, которые уже очень скоро со слезами на глазах мне говорили, что я околдован ими же, дабы стать их другом или кем-то большим, нежели другом. И нет, плакали они не потому, что я пытал их Круцио…