Предварительно убедившись, что на меня не попала кровь, я вытер шило и, выйдя из здания, потянулся, естественным движениям поворачивая голову и ища взглядом последнего парня. И где ты спрятался то, а?
Даже заранее запомнив, где именно сидит парень, я его не сразу увидел — он был в очень неудобном для просмотра что из здания, что далеко от здания участке, окопавшись в кустах напротив него и что-то высматривая в одном из проулков.
— Тут тебе передать просили. — Пришлось выйти прямо к нему, заранее помахав рукой и, подойдя, протянув ему дубину.
— Нахрена? — Но он не взял, тупо смотря на меня.
— Ну… не знаю… — Сердце стучало слишком сильно, дабы я мог хорошо импровизировать до такой степени.
— Нде… — Конечно, когда он протянул руку, я схватил его за неё и, потянув на себя, нанёс сокрушительный удар кастетом в рёбра.
Он орал пару секунд, прежде чем я успел его заткнуть, получая свой законный опыт.
Фух… наконец-то всё…
Убедившись, ни оставив нигде следов и прочего, я убежал в проулки, ликуя — как мне всё это надоело, как я хочу спать и отдохнуть, как хочется расслабится…
Уже спустя пол часа я вернул старшому переданную мне дурь, рассказал ему про Мартина, стукачей и тех оборванцах, передав ему всё то, что с собой таскал их главный.
В комнате заброшенного здания ещё с минуту царила полная, угнетающая тишина, которая на меня никак не влияла — даже если бы меня сейчас хотели убить, я слишком устал физически и морально на сегодня. А уж после сегодняшней эпопеи вряд ли что-то в жизни сможет меня сильно задеть.
— Значит, вот оно как было. Двое от бобби, трое от этих крыс и Мартин. Его нам специально порекомендовали. На самом деле, его и подозревали, только больно он был полезен, а копать не было особо сил и времени. Но я не знаю тогда, от кого он, если не от наших заклятых друзей. Взгляни-ка, что думаешь? — Он протянул мне клочок бумаги, который я нашёл у главного, которого убил совсем недавно.
“Товар уходит по назначению, по задержке фиксируется прибыль, встречаются старые друзья и потом прощаясь, лишь один встречает закат.”
Мда, писанина… Судя по концовке, Мартин и так, и так должен был умереть. Ну, тут я не знаю, что можно вывести кроме друзей.
— Думаю, что Мартина должны были убить, а вот от кого он, я…
— А с чего ты взял? — Его закономерный вопрос поставил меня в тупик. Там всего две строчки, максимально лаконично повествующих о курьере, которого потом надо встретить и убить. Может, он не понял чего-то?
Но он сам взял у меня листок, что-то мне объясняя и показывая почему-то ниже написанного на пустой клочок бумаги, делая жест пальцем и водя по листку, будто он что-то цитировал, но…
Не обращая на его слова внимания, я помрачнел и решив кое-что проверить, использовал Оценку.
Листок бумаги — клочок некогда обычной бумаги, подвергшийся стихийному выбросу волшебника и приобрётший необычные свойства. На нём есть текст, который каждый читатель видит, интерпретирует и понимает по-своему.
Отлично. Замечательно. И я тоже вижу текст по-своему или он на меня не работает? Если работает, то это объясняет то, почему он написан в таком странном стиле. Я бы примерно так сам бы и написал, а вы потом страдайте как хотите, буга-га-гага.
Побазарив со старшим ещё немного, я смог его убедить в своей правоте, после чего он куда-то ушёл, напоследок сказав, что теперь я повышен и даже могу создать свою собственную бригаду, если захочу.
И он сделал меня не бегунком, как прежде, а курьером. По его словам, такого ценного кадра заставлять тухнуть, уныло помогая Биллу и остальным, нельзя.
Конечно, я был не согласен, но меня он особо не слушал, поставив перед фактом и дав в небольшом конверте довольно приличную сумму денег, в которых я уже научился ориентироваться.
Уже позже я постучался в закрытую дверь родного дома, чуть ли не падая в объятия Эмили.
Задействовав навык ментальной устойчивости, я кое-как отпихнул её от себя и сказав, что на сегодня погулял достаточно, пошёл отсыпаться. Сегодня был трудный день.
Что примечательно, меня она не остановила, лишь смотря с охреневшим видом. Благо, что бати опять не было, а то бы, мда…
Но даже на следующий день она лишь аккуратно меня спросила, не поранился ли я и прочее, прочее, даже особо не истеря и выглядя слишком усталой и будто опустошённой. Ну да, маленький ребёнок уходит из дома, возвращаясь лишь почти к полуночи. А уж эти мешки под глазами.