— Изменит, — ответила твердо.
Мне было плохо, ныл бок, от слабости пот выступал на висках. Хотелось лечь и лежать. Спать. От одной мысли, что вновь нужно двигаться, идти, добиваться и договариваться — становилось дурно. Только позволить себе покоя я не могла.
— Добиться встречи с Ордо можно, но придется втянуть в дело Дона. Оно того стоит?
А мне неожиданно вспомнилось…
Духота. Раскаленное докрасна небо — закатное солнце красило облака в медный цвет. Амалгира давно ждала дождя: травы высохли и поникли, уставшая от зноя листва была пыльно-серой, словно седой.
Под навесом матерчатого шатра, установленного в саду, дышать было легче, чем в доме, а солнечные лучи не пекли так беспощадно как на открытом пространстве. Только Дону жара была нипочем. Он выбрал место на скамье под открытым небом, просто потому что рядом сидела дочь Аториса — непоседливая девчонка, с толстыми рыжими косами до поясницы и озорным взглядом серо-голубых глаз.
Мальчик мой был впервые влюблен, и заметно его чувство было каждому из присутствующих: и мне, и Доэлу, и Аторису Ордо. Оно не укрылось и от взгляда воспитателя девочки, улыбающегося Дону и Лии так радостно, беззаботно и искренне, что у меня на краткий миг заболело в груди.
Отогнав воспоминания, я спросила:
— Дон все еще влюблен в дочку Ордо?
— Твой сын умнее матери, — произнес муж. — У него хватило здравого смысла не рассчитывать ни на что.
Видимо, я усмехнулась, потому что Доэл пожал плечами; отойдя к столу, налил в стакан воды, медленно выпил и только потом заговорил снова.
— Я надеюсь, что Дон забыл о своей любви. Известно, что Ордо желает выдать Лию замуж за главу Иллнуанари. Если ты имела дело с торговцами, то должна понимать, какое влияние имеет Анамгимар Эльяна. Дону лучше не становиться на пути у этой махины. Раздавит.
В волнении я встала на ноги и доплелась до окна. Голова пылала. Прислонившись лбом к прохладному стеклу, пытаясь скрыть свою растерянность, я вслушивалась в тихий стук капель, словно шептавших: «ничего себе новости».
— Ваш шеф прав, без сомнений, ты — везучая, — продолжил Доэл. — Дон приехал сегодня ко мне, он еще здесь, и он может провести тебя к Ордо. Но я требую: не смущай его ум своим излюбленным «ничего невозможного не существует». Я не хочу лишиться сына.
— Не буду…
Мужа не насторожила даже внезапная покладистость, удивительная мне самой. Впрочем, сил оставалось все меньше. Слушая, как Доэл отдает распоряжения, я мечтала не свалиться внезапно в обморок и жалея об оставленной на корабле аптечке.
Звук раскрывшейся двери и стремительных шагов заставил собрать силы и обернуться; встретившись взглядом с молодым высоким мужчиной, я едва узнала в нем своего мальчика. Дон вырос, раздался в плечах, и детская мягкость исчезла с лица.
— Мама? — Он расплылся в улыбке, не скрывая чувств. — Я рад видеть тебя!
А я… Мне не хватало слов и не хватало дыхания: я задыхалась, как выброшенная на берег рыба — от радости и гордости. Эмоции невозможно было взять под контроль, чтобы очистить разум. Они сами выплеснулись — слезами, смехом, нервной дрожью.
— Дон! — только и смогла выдохнуть я.
— Дон, — требовательно произнес Доэл. — Твоей матери нужно встретиться с Ордо. Возможно, она заблуждается. Чем рискуешь — ты знаешь. Возьмешься помочь?
— Да. Нет проблем.
Ни один мускул не дрогнул на лице сына, а вот в голосе послышался вызов, заставив подумать, что отец и сын не ладят друг с другом.
Подхватив меня под руку, Дон направился к двери. Стиснув зубы и вскинув голову, я шла рядом с ним, чувствуя, как с каждым шагом все сильнее кружится голова, и ознобом колотит уже все тело. Покачнувшись, вцепилась в руку сына и услышала:
— Тебе плохо? — обеспокоенный голос, звучал, словно его пропустили через толстый слой ваты.
На ответ сил не было, но привлекая к себе внимание, требовательно пискнул диагност, выпрашивающий очередную порцию лекарств. А потом я почувствовала, как меня подхватывают на руки и несут — сквозь клубящийся туман и замерший в воздухе дождь.
Когда серая хмарь отступила, я увидела солнце, бившее в лобовое стекло флаера, внизу клубилось белоснежное облачное море, а вдалеке, почти у горизонта проступала морская синь.
— Как вы тут? — прошептала я.
— Вся планета в руинах, мама, — произнес Дон дрогнувшим голосом. — Торговцы вывозят остатки ценностей. Ничего толком не работает, и год от года становится только хуже. Лига бросила нас. Рэане обречены.
От этих слов у меня запылали щеки. Еще недавно я верила — Лига своих не бросает. Но почему-то вдруг это оказалось не так. Четыре года назад я и подумать не могла, что из-за бунта планету, сотни лет входящую в состав Лиги, переведут в статус закрытого Сектора, даже не пытаясь вмешаться и изменить ситуацию.