Достав второй бокал, я предложил гостю вина и фрукты.
— Господин Эль-Эмрана, — он отказался и проговорил настойчивее, — прошу вас не тянуть время. Я тороплюсь.
— Как мадам? — даже ее имя я не стал произносить. Побоялся, что не удастся удержать маску равнодушия, и наружу прорвется заинтересованность. Не нужно этого, нужно доводить дело до конца, значит, к ногтю все эмоции, чувства.
— Чем дольше мы препираемся, тем хуже, — прозвучало в ответ.
Показалось, этот рэанский мальчишка пытается меня уязвить. Или это колола глаза проснувшаяся не ко времени совесть? Когда я вел мадам к мужу, она едва стояла на ногах. И на какую защиту и помощь она могла рассчитывать от человека, который…
— А в резиденции Ордо нет лекарств? — я не смог удержаться от колкости, хоть через мгновение и пожалел о несдержанности. Но слова уже были сказаны, ее сын посмотрел на меня, как на врага.
— В резиденции нет специальных медикаментов, — отрезал он. — Странно, если их нет и у вас.
Откровенно. И глупо. Рэанин сам подавал оружие против себя: я мог бы досыта поглумиться над ним, если бы речь шла не о Фориэ.
Лекарства на корабле были. Стратеги позаботились обо всем. Но я не помнил, брал ли в представительство чемоданчик с ее вещами. Помнил, как грузил его в багажный отсек еще на Ирдале, а вот где он сейчас, вспомнить не мог.
Положение спас Рокше. Подслушивал что ли? Но появление рыжего оказалось кстати. Весьма.
— Вот вещи мадам, — проговорил он, передавая серый чемоданчик в руки незваного гостя.
Рэанин открыл его, быстро взглянул на содержимое, и, поблагодарив Рокше, ушел.
— Тебя вмешиваться просили? — заметил я, когда мы остались одни.
Рыжий пожал плечами.
— Арвид, ты пьян, — проговорил спокойно.
— Я тебя вмешиваться просил?
— Я — твой компаньон с правом самостоятельного принятия решений. Считай, что это было мое решение, — сказал, как отрезал.
Расправил плечи, выставил подбородок, в глаза смотрит, ничего не страшась. Прав Холера, есть тут характерец. Рыжий делает то, что сам считает необходимым. Вот только о последствиях не задумывается.
— А ты уверен, что парень тот, за кого себя выдает?
— Я видел его в порту с мадам. Охрана шепталась, что это ее сын, и что он сильно рискует.
Гнев мой угас. Хорошо если так. Хорошо, безо всяких «если». Пьяный я способен на глупости. А вот рыж поступил разумно. Да, в некой толике здравого смысла ему не откажешь.
Странная, если вдуматься, смесь — рассудительность редко идет рука об руку с норовистостью. И ведь глупо же мальчишка поступил на Ирдале. Что погнало Рокше вместе со мной? Понимание, что не приживется в чужом, чуждом мире? Глупости, этот — прижился бы. Проценты с прибыли? Ерунда. Попытка заглянуть в свое прошлое? А ведь он моего обещания не забыл, и всерьез рассчитывает на содействие. Ничего, вернемся на Раст-эн-Хейм, узнаем. В Торговом Союзе немного людей способных продать флакон оноа. Впрочем, купить зелье по карману немногим.
Мальчишка точно не из простых. Об этом свидетельствуют речь, манеры и то, как он держится. Воспитание, хоть Рокше и не помнит себя, проступает через беспамятство. Такого не зазорно признать сыном.
— Ладно, проехали. Но тебе придется научиться держать в кулаке эмоции. Делать то, что необходимо, а не то, что считаешь правильным. В нашей работе без этого не прожить.
Он кивнул, спросил:
— Мадам это — тоже работа? Знаешь, я хочу узнать, чем ты зарабатываешь на жизнь. Ведь не камушки же Аюми за бесценок скупаешь?
Словно длинную зазубренную иглу воткнули в висок, и несколько раз провернули, я едва удержался, от того, чтобы не заорать. С минуту механически, как машина, вдыхая и выдыхая воздух, пытался эту проклятую боль унять. И лишь когда злость и боль удалось подавить, ответил:
— Не торопись, все узнаешь.
— А если серьезно? — Рокше отступать не собирался. Пришлось отвечать, словно в холодную воду прыгать:
— Я собираю информацию: слежу, покупаю, проверяю, сопоставляю. И продаю.
— Так ты — шпион!
— Я служу Совету Гильдий. Но ты прав, начинал я со шпионажа. В юности мне выбирать род занятий не приходилось. Так что карьера моя стартовала со слежки за неверными женами.
Пальцы подобрались в кулаки. Шпионаж — недостойное занятие. Это дело не для торговца. Но мне пришлось об этом забыть и не обращать внимания на косые взгляды тех, кто меня нанимал. И все же привилегированный класс чаще прибегал к моим услугам, чем брал кого-то со стороны: я был своим, и знал больше, чем можно рассказать простолюдину.