***
Женька села в машину и покусывая губы, поведала о разговоре со следователем.
-Он спрашивал, когда я в последний раз видела Димку. Рассказала правду, что вернулась из-за границы и обнаружив дома сборище алкоголиков во главе с мужем, выгнала его, -девушка вздохнула.- Так же интересовался, как мы жили. Врать не имело смысла, а ещё пришлось покаяться про поиски Димки, всё-равно узнает, когда начнет его дружков отрабатывать. Пока следак склоняется к версии непреднамеренного убийства. В крови у Димки нашли алкоголь в переводе на объем около литра водки. На затылке повреждение, нанесённое тяжелым тупым предметом, а внутри легких воду нашли. Значит его ударили по голове и утопили ещё живым. По версии Ломакина, после удара по голове собутыльник решил, что убил Димку и попытался избавиться от трупа, за одно тщательно убрал следы застолья, будто его там и не было. Если бы не случайный человек, пожелавший остаться неизвестным, не сообщил о трупе вчера, то его вряд ли бы нашли в ближайшее время. На улице холодно, в воде тоже, пока лед не сошёл бы полностью, тело могло и не всплыть. Сторож, который должен жить на базе и охранять её, загремел в больницу с язвой желудка четыре дня назад и лежать ему там ещё долго, так что свидетелей нет.
-Свидетелей нет, место для убийства просто идеальное, труп бы лежал себе на дне озера до тепла, а мы его искали живым, -хмуро глядя на дорогу, хмыкнула я.- Убийца знал наверняка, что на базе никого нет и в скором времени не появится, поэтому не побоялся наследить на снегу, рассчитывая, что он растает до того момента, как обнаружат труп или новым снегом заметет. Ты не рассказала следователю про свои проблемы на работе?
-А это тут при чем?
-При том, Жень, что не зря Димку грохнули сразу после того, как ты обвинила его в пропаже своих документов, из-за чего теперь ты в полной заднице на работе. Вот чует моё сердце, что твой покойный супруг причастен к твоим нынешним проблемам. Не удивлюсь, если он точно знал, кто твоим загранпаспортом воспользовался полгода назад.
-Ань, я понимаю, что мой муж был ни самым лучшим супругом, но зачем ему меня подставлять-то? Ему это попросту не выгодно, ведь я его кормила, поила, одевала, -заметила девушка.
-Вряд ли он знал, как на самом деле воспользуются твоим загранпаспортом, наплели чего-нибудь безобидного, дали бабок и всё. Согласись, до денег Димка был жадным, только работать не хотел, а тут и делать ничего не надо было по сути.
На это подруге нечего было возразить, но я видела данное желание в её глазах.
-Я не утверждаю ничего, Жень, просто мне так кажется. Постараемся разобрать в этом деле. Менты пусть свою версию отрабатывают, а мы мою проверим. Всё-равно сейчас следаку бесполезно говорить об этом, доказательств нет, и он скорее всего отмахнётся от нас, но так или иначе надо разбираться, иначе твой шеф с бандитскими замашками не отстанет, пока не найдёт настоящих аферистов, стыривших его деньги. Пока других зацепок нет, будем копаться в смерти Димки.
-Ты только Коту таких речей не толкай, а то под замок посадит, -фыркнула подруга и вздохнув, спросила: -С чего начнём?
-Стас должен достать всю информацию о контактах Димки за последние восемь месяцев, в том числе о последнем абоненте, которому Дмитрий звонил. Пока ждём от него вестей, наведаемся к сторожу базы отдыха в больницу. Вот только имя нам его неизвестно, это загвоздка.
-У мамы подруга работает в приёмном покое городской больницы. Если мужик лежит там, думаю, она сможет нам помочь. Вряд ли четыре дня назад к ним много язвенников поступило, -доставая телефон, сказала Женька.
-Звони.
Пока она дозванивалась маме, у которой попросила номер телефона тёти Оли, а потом самой тете Оле и объясняла суть проблемы, не говоря при этом всей правды, я припарковалась у небольшого магазинчика.
-Теть Оля сегодня отдыхает. Завтра выйдет на смену, посмотрит по журналу поступлений и перезвонит мне, -положив трубку, сообщила подружка.
-Хорошо.
Я завела двигатель и снова вырулила на дорогу. Доставив девушку до дома, попросила её помахать мне рукой из окна на кухне, и как только она выполнила мою не много странную просьбу, покатила к себе. Не знаю почему, но на душе было не спокойно от слова "совсем". То ли за Женьку переживала, то ли ещё о чём, не могла понять, но происходило это скорее на подсознательном уровне, интуитивно, если угодно.