-Просто нагулялся он уже, -добродушно рассмеявшись моим выводам, сказал Шах.
-Слабо верится, -высказала я своё сомнение.
-Рано или поздно все мужики к этому приходят, в смысле нормальные, а ни те, что и в старости помирают холостяками. Артём не исключение.
-А вы? -с языка сорвалось раньше, чем мозг успел проанализировать вопрос. Густо покраснев, уткнулась взглядом в свою чашку с чаем.
-И я этот период проходил, -на удивление собеседник не послал меня с моим любопытством куда подальше, а ответил с такой в миг появившейся в глазах тоской, что я миллион раз пожалела о заданном вопросе.- Только мне не повезло. Женщина, которую я полюбил, предпочла другого. Уехала из города, вышла замуж, родила детей, -он запнулся и после паузы, во время которой кажется задышал тяжелей, закончил: -Больше я никого не мог представить рядом с собой кроме нее, но и мешать жить так, как она хотела тоже не стал. Вот и остался бобылём, которому только и радость, что воспитанники стали, как сыновья, а ты невестка.
-Извините за бестактность, -пробормотала я, чувствуя себя виноватой в том, что разбередила человеку старые душевные раны.
-Ничего страшного, -покачал головой Григорий Фёдорович, кажется, действительно не сердясь на меня. На пару минут воцарилась неловкая пауза, которую я нарушила, вернувшись к теме о картинах только для того, чтобы сгладить неловкую ситуацию.
-Знаете, я ещё на аукционе заметила, какой ажиотаж у публики вызвали творения Мельникова и подумала, что было бы не плохо помочь художнику в продвижении его работ на рынке искусств.
-Не плохая идея, -он кивнул.
-Но Костя кажется меня опередил. Я была в музее, директриса сказала, Костя уже приезжал к ней с подобным разговором.
-Кот? Ему заняться нечем что-ли? -удивился Шах, а я пожала плечами.
-Я сама ничего не знала, пока не поехала в музей. Сегодня Кот звонил, а я забыла спросить, сделал он уже что-то в этом направлении или нет.
-Выясню и скажу тебе, -подумав, пообещал Шахов.- Сама займешься этим художником, негоже пропадать таланту, а Косте не до него вообще должно быть, тебе же всё равно делать нечего.
Я скромно улыбнулась и кивнула, думая, если бы он знал, чем я занимаюсь в последние дни, волосы наверняка у старика встали бы дыбом.
Из ресторана я вышла первой, Шахов ещё заглянул на цокольный этаж в казино. По дороге домой позвонила Женьке, та уставшим до невозможности голосом поведала о своих мытарствах по разным инстанциям, чтобы успеть всё организовать на завтрашний день, я ей посочувствовала и мы распрощались до утра.
***
Всю жизнь считалось, что кладбище ни место для выяснений отношений. Однако эту простую истину видимо забыла убитая горем мать Дмитрия Ирина Семеновна. Несмотря на лошадиную дозу успокоительных в организме, которые ей кололи врачи в течении всех этих дней, как признался её муж, женщина во время погребения едва не сиганула в могилу, жутко завыв в голос. Её состояние было вполне понятно. Не приведи, господи, никому хоронить своих детей. Когда женщину оттащили в сторону и закидали могилу землёй, Ирина Семёновна кинулась с кулаками на Евгению, стоявшую между мной и своими родителями. Мы даже понять ничего не успели, когда черный платок с головы девушки полетел на землю, волосы растрепались, а обезумевшая свекровь вцепилась в её лицо ногтями, при этом на всю округу крича обвинения в убийстве Димки. В результате её кое-как оторвали от невестки и я спешно повела Женьку с кровоточащими царапинами на физиономии к машине обрабатывать раны, а её родителям пришлось взять на себя дальнейшие хлопоты с поминками. Собственно, подруга всё устроила, обо всём договорилась в кафе неподалеку от своего дома, оставалось только приехать вместе с поминающими гостями и проследить за обслуживанием в заведении. В след нам ещё долго доносились угрозы Ирины Семёновны о том, что она посадит Женьку, оставит её без штанов и средств к существованию, и так далее.
-Не обращай внимания, она ни в себе, -уговаривала я девушку, которую трясло так, что она еле шагала. Добравшись до машины, достала аптечку и обработала царапины, оказавшиеся довольно глубокими. Пришлось заклеить их лейкопластырем, ладно хоть на щеках и скулах остались отметины, а ни на глазах, которые женщина точно выцарапала бы, вцепившись чуть выше. Контрольным дезинфицирующим средством стал коньяк, который я катала в машине ещё с давних времён. Сделав пару глотков прямо из бутылки, Женька часто задышала, а из глаз брызнули слёзы.
-Она не даст мне спокойной жизни, -вымолвила, отдышавшись и всхлипнула, пытаясь подавить на корню подкатывающую истерику.
-Выпей ещё, -посоветовала я, обошла машину и села за руль. На поминки мы не поехали, вместо этого отправились к Евгении домой и там уже помянули её покойного супруга, девушка допив коньяк, а я литр апельсинового сока и съев сваренный на скорую руку куриный суп с лапшой.