-- Я сматываюсь: мы здесь как в мышеловке!
-- Оставайся на месте! -- приказал ему Джонатан.
Но Харди уже взбегал по ступенькам, и они тут же услышали, как он идет по усыпанной обломками стен мостовой...
-- Если мы здесь останемся, нам конец, -- сказал Бен.
-- Не хочу больше перебегать из одной дыры в другую. Словами не выразить, до чего я устала. Больше не могу. -- И Эдвиге, вытянувшись на своей импровизированной постели, закрыла глаза.
Джонатан бросил на нее презрительный взгляд. Постом сказал:
-- Вы все отдаете себе отчет в том, что будет, если нас поймают? -- Он обвел их взглядом, однако ответа не последовало. -- Не исключено, что они знают о том, кому обязаны катастрофой, -- продолжал Джонатан. Несколько секунд он смотрел на Бена, однако и тот на его слова никак не реагировал. -Но вполне вероятно, что мы в их черных списках числимся на тех же основаниях, что и многие другие. Естественно, если мы попадем к ним в руки, скрыть не удастся ничего. У них есть способы заставить человека говорить. Достаточно им поймать одного, и...
Он сдвинул рукав пальто и посмотрел на часы. Открыл рот, чтобы сказать что-то еще... и тут они услышали короткую автоматную очередь. Не слишком близко, но и не слишком далеко. Все подумали об одном и том же: Харди.
-- Нужно выбираться отсюда! -- прошептал Франсуа.
Подчеркнуто спокойно Джонатан сел на первый попавшийся мешок.
-- Надо дождаться ночи. Тогда попробуем прорваться. Но на этот раз, похоже, придется туго: кольцо вокруг района сужается. Остается одно -попробовать выйти из оцепления, попасть на ту сторону.
Франсуа впился в него глазами:
-- Ты думаешь, может получиться?
Джонатан неопределенно махнул рукой.
-- Надежды мало. Последняя и очень сомнительная попытка, ничего более. А для того, чтобы ни один из нас не мог предать другого, я предлагаю применить одно необычное средство.
Он встал и направился в угол, где лежало несколько оставшихся у него вещей: сумка, коробка, обернутая газетной бумагой, небольшой ломик, который в случае необходимости можно было использовать как оружие. Он открыл коробку, вынул из нее продолговатый футлярчик -- пластмассовую коробочку с несколькими ампулами. Там же лежали шприц и несколько игл. Взяв одну из них пальцами, Джонатан навинтил ее на шприц.
-- Этот препарат стирает воспоминания, -- сказал он. -- Необходимые для повседневной жизни способности остаются, но все, что мы делали в последние месяцы и годы, мы забываем -- и сами события, и вовлеченных в них людей.
Он замолчал и прислушался, и они услышали постукивание и негромкое потрескивание: группа очистки приближалась.
-- Времени у нас немного, -- сказал Джонатан. -- Оголите до плеча руку, каждый получит свою дозу. Экономить я не буду -- пройдут годы, а может, и десятилетия, прежде чем воспоминания оживут опять.