— Простите, мисс Флер, — возразил Ворчун, — но мой долг — проводить вас до дверей.
Впрочем, было уже поздно. Марсия завернула за угол ровно в ту же секунду, как брат и сестра Беллы добрались до первой ступеньки крыльца Главного Корпуса. Флер затаила дыхание. Золотистая спутница Марсии была роботом ее мечты: сияющий купол головы, руки и ноги — точно у древнегреческой статуи. В реальной жизни БДЦ-4 оказалась еще прекраснее, чем в рекламе по коммуникатору. Флер с завистью отметила, что кожа роботессы так и лучится светом, хотя день выдался не такой уж и солнечный.
— Эй! — окликнула ребят Марсия. — Привет, Флер. Здравствуй, Гэвин. Познакомьтесь с нашей новой машиной, — бросила она небрежно. — Мы решили назвать ее Боадицéей[5].
Вокруг тут же собралась группа ребят, но Марсия старательно делала вид, что не замечает всеобщего внимания.
— Как жарко! — громко пожаловалась она Флер. — Надо бы, наверное, попросить Боадицéю идти помедленнее, но она так элегантно вышагивает.
Флер и Гэвин уставились на торчавшее из-под куртки Марсии платье — сперва переливающееся тускло-оранжевым светом, оно, прямо на глазах у изумленных зрителей, сделалось светло-голубым.
— Так-то лучше, — вздохнула Марсия, убирая за ухо длинный каштановый локон. Она привыкла к тому, что народ таращится на ее платья, многие из которых меняли цвет в зависимости от температуры тела хозяйки. Как-то раз она похвасталась Флер вечерним нарядом, который сиял тысячью огней и переливался всеми цветами радуги.
— Боадицéя, поздоровайся с Флер и Гэвином.
Роботесса окинула детей внимательным взглядом.
— Привет! Я всё утро наблюдала за тем, как Марсия работает в мастерской. Она ужасно талантлива, вам не кажется?
Говорила Боадицéя медленно, чуть растягивая слова, — как будто лежала в тени пальмы на берегу моря. Однако глаза ее были полны жизни, а металлические губы растягивались в обаятельной улыбке.
Ни Гэвин, ни Флер не знали, что ответить. Они не привыкли, чтобы роботы интересовались их мнением.
— Я просто обжигала вазу, — скромно пояснила Марсия. — А теперь иду домой — хочу поподробнее изучить византийское искусство, в частности, образцы керамики. Ты не забыла, что сегодня вечером я жду тебя в гости?
— Нет, — ответила Флер.
— Пойдем, Боадицéя, — бросила Марсия, повелительно махнув рукой. — Право, Флер, вам пора завести нового робота. На Ворчуна просто смешно смотреть. Пока-а-а!
Гэвин удивился, что Флер ничего не ответила подруге.
— Пока, Ворчун, — сказал он. — Я тебя вызову, когда нужно будет меня забрать. — Подождав, когда Ворчун удалится, он повернулся к сестре: — Почему ты не сказала Марсии, что мы покупаем нового робота?
— А что толку?! Каким бы он ни был, ему никогда не сравниться с Боадицéей!
Флер и Гэвин поднялись по ступеням в Главный Корпус, представлявший собой величественную каменную постройку с дорическими колоннами у входа. Большие стеклянные двери разъехались, пропуская детей внутрь. Едва брат с сестрой ступили на мраморный пол холла, джинн на запястье Гэвина тоненько прочирикал:
— Гэвин, звонит твой папа.
Одновременно раздался мелодичный звон колокольчика:
— Флер, звонит твой папа, — это был джинн сестры.
— Не сейчас, — сказала девочка. — У меня интерактивная математика. — Она повернулась к брату. — Расскажешь потом, зачем он звонил. Пока!
И побежала по коридору.
Гэвин же решил поговорить с отцом с большого экрана.
— Переведи вызов на ближайший комм, — велел он джинну, направляясь к кабинке, расположенной у входа в здание.
— Гэвин Белл, — представился он, заходя внутрь. — У меня вызов.
— Подтверждено, — отозвалась кабинка.
Экран коммуникатора занимал всю противоположную стену. Мистер Белл находился в какой-то роскошной комнате. Кроме отца в ней было еще несколько человек: мужчин и женщин, по большей части одетых в одинаковые красно-серые костюмы. Они оживленно обсуждали стоящую на столе голографическую модель приземистого здания.
Гэвину пришло в голову, что сейчас он, наверное, видит одних из самых влиятельных людей на планете — директоров Корпорации Жизни. Они управляли компанией, которая обеспечивала весь мир транспортом, едой, водой, учебными центрами, фабриками, домами — короче, практически всем, что приходило ему в голову. Мальчик не мог удержаться от искушения рассмотреть этих людей получше. Они были самых разных национальностей, но, если не считать костюмов, выглядели совершенно обыкновенными. Хотя чего еще он ожидал?
Мистер Белл стоял спиной к экрану, разговаривая с невысоким седовласым мужчиной — судя по всему, китайцем, — также одетым в красно-серый костюм. На носу у мужчины красовались маленькие очки в тонкой металлической оправе — а ведь обычно зрение исправляли при помощи лазера! Очки придавали ему слегка удивленный вид.
— Привет, па.
Мистер Белл обернулся.
— Привет, Гэвин. Прошу прощения, — сказал он собеседнику. Однако китаец, вместо того чтобы уйти, придвинулся ближе к экрану и внимательно посмотрел на мальчика.
— Так это и есть ваш сын? Дружок, у тебя замечательный отец. Он отличный архитектор! Эта фабрика станет одной из лучших в мире.
Гэвин просиял от гордости. Мистер Белл смущенно потупился.
— Скажу тебе одну вещь, — доверительно продолжал китаец. — На этой фабрике мы собираемся выпускать новое поколение БДЦ. Эти БДЦ будут совершенно не похожи на роботов, которых ты когда-либо видел. Вот подожди, сам убедишься…
Он усмехнулся.
Гэвин смекнул, что его собеседник будет разочарован, если узнает, что он, Гэвин, видел БДЦ-4 буквально несколько минут назад, — а потому просто кивнул.
— Ну, всего тебе наилучшего, — мужчина махнул рукой и присоединился к группе обсуждающих модель людей.
— Я буквально на минуточку, — сказал мистер Белл сыну. — Как видишь, мы вот-вот начнем презентацию. Я звонил профессору Огдену, чтобы спросить у него совета. Почему-то, услышав о нашем решении, он страшно разволновался, — я так и не понял почему…
А Гэвин, не отрываясь, смотрел на мужчину в очках — словно почувствовав его взгляд, тот вздрогнул и обернулся. Неожиданно Гэвину захотелось перебить отца. Придвинувшись почти вплотную к экрану, он очень тихо сказал:
— Па, супер. Я… мне надо бежать…
— Я собираюсь к нему сегодня вечером. Мама работает, но я решил, что вы с Флер захотите поехать со мной. Я мог бы забрать вас в пять…
— Флер сегодня идет к Марсии. Но я обязательно поеду.
— Отлично, — отец кивнул. — Только не пойму: почему ты говоришь шепотом?
Китаец между тем отошел чуть подальше, но всё еще находился в зоне слышимости. Гэвину было ужасно неспокойно на душе, хотя он и сам не мог сказать, отчего.
— Ну, мне пора, — сказал отец. — До встречи.
Гэвин велел комму отключиться. Он чувствовал себя распоследним дураком. Ну конечно же, этот человек из Корпорации Жизни ничуть не интересовался их разговором. Наверное, он просто вспомнил о чём-то важном или среагировал так на слова кого-то другого. Вид у него был явно раздраженный — как если бы он, например, забыл что-то в номере своего отеля. Впрочем, даже если он и подслушивал — что с того?!
Однако Гэвина не оставляла смутная тревога.
Выйдя из кабинки, мальчик направился в раздевалку. Жизньбол должен был начаться через десять минут. Он попытался связаться с Флер по джинну, однако сестра не отвечала — видно, эксперимент шел полным ходом, — так что Гэвин попросту оставил ей сообщение, что после занятий поедет с отцом к профессору, и такое же послание отправил домой — Ворчуну.
Быстро переодевшись, мальчик присоединился к другим жизньболистам. Моросил мелкий дождик, земля на игровом поле уже успела намокнуть и стала скользкой.
— Начинаем! — крикнул тренер. Мяч отрегулировали так, чтобы не взлетал слишком высоко, но он всё равно прыгал и уворачивался от игроков, ведя их за собой в изматывающей гонке. Внезапно он застыл прямо перед Гэвином. Мальчик ринулся вперед, но мяч ловко увернулся. Гэвин бросился следом, поскользнулся и шлепнулся в грязь.