— Хм. Ты знаешь, кто такая Ванесса Дэринг?
— Конечно. Я большая фанатка. У нее скоро выйдет фильм по книге, которую я любила читать. Почему спрашиваешь?
— Я думаю, что она может быть твоей загадочной актрисой. Из-за нее я узнал о твоем доме. У меня были запланированы встречи с ней по утрам, когда я приходил в кафе, и я спросил, могу ли я принести ей что-нибудь на встречу. Она указала мне на «Игривую боб» и отдала свой заказ. Я действительно счастлив, что она это сделала.
Мое сердце растаяло при этом. — Я тоже. Она подписана с тобой? Ты упомянул Шейну, что управляешь кадровым агентством.
— У нас пока временный контракт. Я надеюсь убедить ее подписать что-то более долгосрочное.
— Как здорово. Тебе нравится то, что ты делаешь?
— Нет. Я люблю это. Я предполагаю, что так же, как ты любишь свое кафе.
— Тогда это было бы чертовски много. Было ли заболевание проблемой для твоей работы?
— Это задержало некоторые вещи, но у меня есть замечательный помощник, и последние несколько дней я изо всех сил старался наверстать упущенное. Я хочу еще раз поблагодарить тебе за то, что пришла и позаботилась обо мне. Немногие люди сделали бы это для виртуального незнакомца, и, вероятно, это было не очень безопасное решение, но я уверен, что ты помогла сократить время моей болезни.
— Пожалуйста. Куда мы идем? — Я умирала от желания узнать, и в моем голосе звучало разочарование. Я была очень плоха с сюрпризами. — Запомни, у меня нет терпения.
— Я обещаю тебе, что терпение может быть хорошей вещью. Вещь, которая может быть вознаграждена. Дай мне терпения, Саммер, и я обещаю, оно того стоит.
Терпение. Награждение. Ой! Я сглотнула, даже когда мое тело стало теплым и влажным внизу. Я едва сопротивлялась тому, чтобы потереть бедра друг о друга. Чему я не сопротивлялась, так это трепета, охватившего меня при мысли о том, что меня вознаградит этот явно страстный человек. Мистер МакХотпантс.
14
ПЕРВОЕ СВИДАНИЕ
Джейсон
Я начал прокручивать в голове цифры по своим различным контрактам, чтобы отвлечь свои мысли от очевидного эффекта, который мои слова произвели на Саммер. Моему либидо сейчас так или иначе придется отойти на второй план. Эта женщина очаровала меня, несмотря на то, что она тянула мою чувственность сильнее, чем любая другая женщина в прошлом. Она была кокетливой и неуклюжей, горячей и причудливой, доброй и сильной, и мне хотелось большего. Больше ее разума и ее тела, но телу придется подождать, пока я немного лучше пойму разум. Я безжалостно подавил свою потребность и вернулся к знакомству с ней.
— Ты упомянула, что там, откуда ты приехала, дела обстояли иначе, чем в Калифорнии. Я так понимаю, ты трансплантат? Откуда?
— Я переехала из Денвера. Я прожила там всю свою жизнь, пока не переехала сюда три года назад.
— Почему ты переехала?
— Я закончила магистратуру и вскоре после этого решила переехать. Я так понимаю, ты местный?
Я не пропустил ее изменение фокуса внимания на меня, не ответив на мой вопрос, почему, но я решил пока оставить это без внимания. — Родился и вырос. — Я быстро улыбнулась ей, подмигнул и снова сосредоточилс на дороге. — В чем были ваши хозяева? Что-то связанное с бизнесом?
— Возможно, это было бы разумно, но в то время я понятия не имела, что открою кафе с одним из моих лучших друзей. Это всегда казалось несбыточной мечтой. Итак, нет. У меня есть двойная степень магистра в области психологии и раннего образования. Я планировала карьеру терапевта, специализирующегося на детских травмах.
Это заинтриговало меня. — Что случилось?
— В ожидании защиты докторской диссертации я устроилась секретаршей в офис знакомого детского психолога. По понятным причинам я не была причастна к занятиям, но некоторые дети полюбили меня и разговаривали со мной, ожидая входа или выхода родителей. Я быстро поняла, что не могу отделить себя от детских проблем. Хороший психолог сочувствует, но также и разделяет. Я плохо разделяю. Я постоянно чувствовала себя на грани. У меня развилась тревога и депрессия. У меня начались проблемы со сном, я перестала есть, и вообще я была в беспорядке.
— Звучит жестко.
— Это было. Однажды мой босс усадил меня за разговор по душам. Мы оба знали, что я не гожусь для этой работы. После этого я бросила аспирантуру, собрала чемоданы и переехала в Лос-Анджелес. Новый старт, новая жизнь, полная новых возможностей. Лучшее решение, которое я когда-либо принимал. И вау, короткий рассказ стал длиннее. Извиняюсь. У меня плохая склонность к бессвязности и чрезмерному обмену информацией. Пожалуйста, не стесняйся прерывать, если я буду слишком долгой или слишком далекой.
Я вовремя обернулся, чтобы увидеть, как она заметила, как ее ерзающие пальцы возятся с тканью ее юбки. Она глубоко вздохнула, а затем ее пальцы замерли. Она спокойно ждала моего ответа. Видимо, то, что творилось у нее в голове в то время, все еще волновало ее, из-за чего мне хотелось сделать то, к чему я не привык. Я хотел утешить ее, что было формой связи, которой я не привык делиться.
— Не извиняйся. —Я протянул руку, взял одну из ее рук и сжал ее, как я надеялся, ободряюще. Тогда я попытался успокоить ее словами. — Мне было приятно услышать все о твоем путешествии сюда. На самом деле, мне любопытно, почему ты впервые выбрала эту профессию. — Я махнул рукой и снова сосредоточился на вождении, сворачивая направо на шоссе Тихоокеанского побережья и направляясь на север вдоль побережья к ресторану, который выбрал для нашего первого свидания.
*
Саммер
Я умирала от желания узнать, куда мы направляемся. Я также обсуждала, насколько я должна открыться. Было немного странно начинать свидание с такой тяжелой информацией, как мое детство. Это была некрасивая история, и не такая уж плохая, просто… тяжелая. Что-то в Джейсоне заставило меня поделиться, ну, всем собой, и поэтому, глядя на дома на холмах справа от меня и волны в океане слева от меня, я так и сделала.
— В детстве я жила с мамой-одиночкой, которая была для меня практически всем. Она была очень занята, пытаясь обеспечить нас, но она всегда заботилась о том, чтобы я знала, что меня любят. Когда мне было десять, — я сделала паузу, чтобы успокоиться, чтобы не заплакать, и продолжила, — у нее диагностировали рак. Поскольку у нас не было ни денег, ни страховки, она слишком долго игнорировала свою усталость и боль, думая, что это просто результат долгих часов работы и плохого питания. Как оказалось, к тому времени, как она попала в отделение неотложной помощи, она страдала от сильных болей, и они больше ничего не могли сделать. У нее была четвертая стадия рака поджелудочной железы, и ей оставалось жить несколько недель.