- Нет, сука. Даже не думай. Это стопроцентный аборт.– По животному ощерилась я, когда он сделал ко мне еще один неверный шаг, почти справившись с собой. – Ты ебучий наркоман. И сидел на химии, когда я залетела…
- Лен, пожалуйста… - он просительно протянул руку, делая еще шаг. – Сейчас медицина…
- Да я даже выносить не смогу, урод, в этом ты был прав! – злые слезы скатились из глаз. – У Вадика баба была, дура абсолютная, пыталась его из наркоманского дерьма вытянуть, все лепетала, что стоит ей забеременеть, и он моментально бросит! А он сидел на химии тогда!… А у нее было семь выкидышей. На восьмом померла от кровотечения… Вот судьба небогата на оригинальные повороты, да? Сама залетела от наркомана!
- Лен, пожалуйста… - он старался взять себя в руки, все так же медленно шагая к отступающей спиной назад мне.
- Подойди ко мне хоть раз… Хоть раз появись на моем горизонте… - не сдержалась, всхлипнула. – Хоть раз… и я тебя сдам, долбоеба… Понял меня? Я сдам тебя ментам. Только попробуй хоть раз…
- Лен, нам нужно поговорить, - бескровными губами шептал он. – Пожалуйста…
- Я тебя предупредила. – Взяла себя в руки.
Вышла из квартиры под оглушающий звон битого стекла и животное рычание. Вылетела из его дома, ринулась к своей потрепанной жизнью десятке.
Сзади припаркована Зиминская Ауди. Славка радостно улыбнулся и вышел было и машины, но я, утирая такие ненужные, такие неважные слезы уже прыгнула за руль и с визгом шин тронулась с места, едва не задев соседскую Кио. Лихо выезжая со двора, успела заметить, как Антон выскочил из подъезда. Рванула со съезда на трассу, снова едва не влетев в чью-то бочину.
Рвала когти куда угодно, неважно куда, лишь бы подальше. От него, от себя, от всего этого безумия. Но он догнал. Обогнал на мосту, перестроился передо мной и резко нажал на тормоз. Естественно, врезалась. Не знаю, какая была скорость, но я сильно ударилась головой о руль. Не почувствовала ни крови из вновь рассеченной брови, ни боли от прокушенной щеки. Выскочила из машины, едва не попав под колеса оттормаживающемуся Ауди и как в замедленной съемке глядя Антона, выходящего из машины.
Сердце стучало бешено, я ощерилась, не чувствуя сбегающих по лицу слез. И уткнулась лицом в теплую грудь Зимина, повернувшегося спиной к Антону и отрезающего меня от него. С силой, с надеждой, со страхом и диким отчаянием вцепилась в кожаную куртку Славы и не своим голосом заорала:
- Пусть не подходит!.. – крик до саднящего чувства в горле. – Пусть не подходит, урод! Слав, пусть на подходит! Слава! – отчаянно вжимаясь в его тело всем трясущимся существом. – Уебу суку! Пусть не подходит! Не подходит!..
- Да что ж вы творите со своими бабами, ебучие животные, блять! - зло и малопонятно прорычал Слава, вжимая меня в себя. - Тоха, остановись! Стой на месте! Стой, блять! Не видишь что ли, что она в неадеквате! – сжал меня в объятиях теснее. - Тихо, Лен, все хорошо! Он не подойдет, слышишь? Все хорошо! Давай ко мне в машину, все хорошо, девочка! Все хорошо!
Я, тихо взвыв раненым зверем, вжималась в него, боясь расцепить руки на его груди. Славка лихорадочно оглаживал мою голову, шепча что-то малопонятное и буксируя мое тело к Ауди.
- Все, Лен! Все… - тихо и ласково шептал он дрожащей от ужаса мне, распахивая заднюю дверь. – Сейчас Сашка приедет, сейчас все будет, девочка. Садись моя хорошая, садись.. Вот так, умничка… Я сейчас вернусь, поняла? Продержишься, Ленок? Пару мгновений, и я сяду за руль, справишься, девочка?
Я, кивнула, прорычав сквозь стиснутые зубы.
- Все, моя хорошая, пару мгновений, и я вернусь… - твердо глядя мне в глаза, произнес Славка. – Сиди, не смотри по сторонам, поняла меня?.. Все, зайчик, я рядом. Я совсем недалеко, девочка…
Меня трясло и било в каких-то судорогах. Я уткнулась взглядом себе в колени, сжимая их скрюченными пальцами, часто и рвано дыша. Дверь распахнулась. Я инстиктивно метнулась в глубь салона, оскалившись и готовая в любой момент напасть.
- Лен, - ласково зашептали Славка, - Леночка, малыш, где документы на машину?.. Лена!
- В сумке… у… у не.. го… у него на заднем сидении…
- Хорошо… Чуть-чуть подожди, малыш, скоро Сашка приедет… Совсем немного осталось… И мы все уедем…
Остатки меня и моего мира рушились с оглушающим скрежетом. А я стояла в эпицентре стихии. Парализовано смотрела, как сносит ураган мои воздушные замки, опечатанные его именем, и плавится под адовым пламенем его откровения в трескающееся стекло все мое естество. Апокалипсис, но всадник был только один, и он сочетал в себе сразу войну, чуму, голод и смерть. Четыре в одном. Будь он проклят!