— Ахуеть… — В который раз за день сматерился Илья, уже уйдя далеко за свой предыдущий рекорд.
На этот раз такая реакция была вызвана, — кто бы мог подумать, — синергией классового навыка и изрядного количества влитой конкретно в меч с целью наделения его лезвия элементом света. Когда все необходимые манипуляции были проделаны, а парень остался с половиной маны, то есть потратил на всё про всё около шестидесяти единиц маны, меч начал светиться. Не, это было ожидаемо, но светиться он начал обжигающе, как сошедшая с ума фитолампа. Илья, поддавшись внутреннему чувству, явно пришедшему от одного из навыков, либо от класса, начертил лезвием первую пришедшую ему в голову фигуру — треугольник, высотой около метра. Всё же, длина самого меча была около 90 сантиметров. Линии, которые обычно держатся около одной секунды в виде остаточных изображения от раскалённого предмета, вместо исчезновения через заданный промежуток времени… выстрелили! Образовав целый коридор света в форме треугольника, и насквозь пробили крышу здания. Точнее, не просто пробили, а вырезали изнутри, отчего не зацепившиеся ни за что куски мебели съехали из дыры на улицу, с грохотом завалив улицу.
— Что это за пиздец?! — Реакция одного из группы была более бурной, чем у виновника, особенно учитывая, что этот треугольный коридор света нехило так сверкнул, ослепив всех людей, имевших неосторожность с интересом следить за этим. Благо, многие ещё спорили, кому достанутся редкие кубы, поэтому сейчас с шипением потирали глаза штук пять.
— Мы продешевили. — Констатировала одна из деловых девушек и многие яростно закивали.
«Блин… а ведь когда-нибудь мы с Витьком точно будем спарринговаться. Кто из нас будет круче, интересно? С другой стороны, когда будем? Он сейчас в Риме и явно пинает хрен, раз не отвечает. Если его класс каким-то чудом окажется круче моего, то я съем свою шляпу.» — Подумал Илья и тут же добавил. — «Надо бы заиметь навык прочного желудка и шляпу.»
Спустя ещё полчаса фирменного страдания хренью, за которые парень израсходовал весь заряд вложенной маны (последняя у него уже восстановилась за счёт «стандартных» бонусов класса) и присоединился к обсуждению дальнейших действий с командой. Правда, ничего путного в голову никому не приходило, не считая присоединения к крупной группировке выживших или бытия наёмниками. Но некоторые сильно хотели найти свои родителей или прочих родственников, с которыми потеряли связь, поэтому было принято решение выполнять эти запросы постепенно, а когда задачи кончатся — присосаться к случайному мощному лагерю, который будет активен на тот момент. Илью же это всё не устраивало: он хотел исследовать мир на предмет сильных существ, и заодно найти лучшего и, в сущности, единственного друга, но решил всё же немного прокачаться. Всего лишь пятнадцатый уровень, что он имел сейчас, казался Илье очень и очень низким…
Интерлюдия-3. Дед и другие
Ранний вечер того же дня. Рим. В нескольких кварталах от главного железнодорожного терминала.
— Угораздило же меня согласиться уносить этих неваляшек! — Бормотал себе под нос эталонный Полковник Сандерс хиппи-пошива, таща за шкирку двух людей без сознания, при этом стараясь не придушить «пленников» их же воротниками. Стоит отметить, что как у врача, у Гарольда это получалось без особых проблем.
Почему пожилой человек не понёс «живой сопящий груз» на собственном горбу? Сама формулировка странно звучит, ведь даже основная причина была связана именно с этим: старик заблаговременно прокачал свою силу до 12 пунктов, но из-за его пока не слишком почтенного, но как минимум преклонного возраста (и изношенного организма соответственно) эффективность этой характеристики, как и всех физических, вероятно, была занижена.
Благо, зомби ему встречалось до неприличия мало, ведь большинство из них уже ушли на звук взрыва, устроенного атакой двух в данный момент находящихся в царстве Морфея индивидуумов, и старику удалось избежать этого плотного потока немёртвых, ныкаясь по каждому подходящему углу и переулку. Повезло, что плотность населения в Риме низкая и сейчас не сезон для туристов.
Гарольду хотелось остаться там и помочь Виктору в убийстве огромной твари, да и мысли о набегающих туда зомби то и дело заставляли его поворачиваться, но он сдерживался. Не из-за того, что две жизни по логике важнее, чем одна, а потому что верил в парня. Настолько наглого, уверенного и при этом праведного взгляда старик не видел уже лет пять. Такой взгляд Гарольд встречал всего трижды — и каждый раз у его пациентов. Все были смертельно больны, имея трудно операбельную раковую опухоль в сердце. Умом кардиохирург с репутацией мирового уровня понимал, что они в итоге остались живы в основном благодаря его профессионализму, но сердце предпочитало считать иначе.