Когда у одной из нас был плохой день, я имею в виду очень плохой день, мы бросали все свои дела — не считая работы — и встречались друг с другом в четвертом алькове Фонтанов Белладжио. Мы ели пирог, сидели и любовались на фонтаны. Иногда болтали, но большую часть времени засовывали сахар в свою глотку.
Я не только невероятно смущена, но и разъярена! Если бы мне так отчаянно не нужна была эта работа, я бы отправилась в комнату для хайроллеров и зарядила по промежности Гевина. Показала бы то же самое, что и тогда Рамосу.
С чего он взял, что мог обучать меня? И как я могла купиться на это? Мне стоило догадаться. Он самый уважаемый покерный игрок в мире, почему он проводил вторую половину дня, обучая официантку?
— Арр! — кричу я в раздражении, когда мимо проходил турист. Он странно на меня смотрит и требуется вся энергия в моем теле, чтобы не снять туфлю со своей ноги и не запульнуть ему в череп.
— Ты знаешь, что я люблю тебя, Нелл, но сейчас ты выглядишь дерьмово, — говорит Пейдж, скользя рядом со мной и занимая место на стене.
Из холщовой сумки, которую носит с собой все время, наполненной разными ингредиентами и принадлежностями для готовки, она достает французский пирог, покрытый кремом и готовый к употреблению.
— Я проигнорирую твое последнее замечание, только из-за того, что ты держишь в руках. Как ты догадалась, что мне нужен французский пирог?
Она протягивает мне вилку, и я не жду приглашения, а вонзаю ее в пирог. Туристы болтают, глядя на фонтаны позади нас, и иногда бросают взгляды на двух девушек, сидящих на каменной стене, которые делятся двенадцатидюймовым пирогом друг с другом.
— Ну, я знаю, что у тебя было обучение сегодня с единственными неповторимым Гевином Сентом, и после того как прочитала твое сообщение, предположила, что все прошло не очень хорошо. Я права?
С полным ртом пирога я отвечаю:
— Точно в цель
— Что произошло? — ее тон спокойный, почти материнский. Я всегда могу рассчитывать на Пейдж и ее огромное количество сочувствия. Она инь к моему ян. Я взрывная и темпераментная, она милая и терпеливая, этот явный контраст нравится нам обеим.
— Ты можешь себе представить, что Гевин не отвечает за подготовку официанток?
— О нет, он не пришел?
Шоколад и крем наполняют мои вкусовые рецепторы, успокаивая ярость, бурлящую в моей крови.
— О нет, он пришел и обучал меня.
Пейдж поморщилась.
— Ох-ох, мне не нравится к чему это ведет.
— Он был требовательным, циничным, грубым и... властным. — Не желая того, я сказала последнее слово со вздохом.
— Властный? — Пейдж вздернула бровь озадаченно.
Я помахала рукой перед своим лицом и очистила мысли.
— Ты понимаешь, что я имею в виду.
— Итак, властный придурок.
— В точку! — я указываю вилкой на Пейдж. — Он требовал совершенства, шептал мне на ухо и провел рукой вверх по моему бедру...
— Воу. — Пейдж останавливает меня. — Он провел рукой по твоему бедру?
Я засовываю еще пирог в рот, из-за чего речь звучит приглушенно.
— Это не важно. Важно то, что его средний палец касался моих трусиков, когда вошел Грэхем Ларсон.
— Почему имя звучит так знакомо? — Взбитый крем вылетает из ее рта, когда она говорит «почему». Мы обе смотрим на ее ногу в черной штанине и игнорируем это, так как выплевывали и похуже.
— Он владелец отеля «Парагон».
— Неееет.
— Да! — Я протыкаю вилкой пирог и беру еще кусок. — Грэхем Ларсон входит, грудь раздувается от собственной важности, в аскотском галстуке...
— Аскотском? Что за идиот.
— Да. От него несет деньгами. Готова поспорить, что он жжет костры из налички просто для прикола. Не удивлюсь, если он также подтирается деньгами.
— Я знаю этого мужчину, — говорит Пейдж отдаленным тоном. Я слишком увязла в своей ситуации, чтобы даже расспросить ее об их знакомстве. — Что сказал Грэхем?
— Рада, что ты спросила, потому что Грэхем был в смятении, почему его новую официантку обучает игрок в покер, у которого нет на это права.
— О нет. — Ее лицо мрачнеет.
— О да, — я киваю, еще раз откусывая. — Высокомерный ублюдок солгал мне, позвав меня по неизвестной причине, а Грэхем подловил его. Меня выгнали из помещения и отправили домой.
— Тебя уволили? — паника отражается в чертах ее лица.
— Нет, не уволили. Но чертовски уверена, что не произвела хорошее впечатление. Ведь рука Гевина была под моей юбкой, когда Грэхем вошел. Что он мог подумать?
Пейдж пожимает плечами.
— Что ты как все официантки на Стрип. Выступаешь объектом желания озабоченного мужчины. По крайней мере, твой озабоченный мужчина Гевин Сент. Уверена, что женщины продали бы свой правый сосок за шанс его обслуживать.
— Наверное, — я вздыхаю. — Тем не менее, почему он провернул подобное?
— Может, ты ему нравишься.
Я фыркаю, из-за чего взбитый крем вылетает из моего носа. Быстрым движением прикрываю молочные сопли от туристов.
— Ни в коем случае я не нравлюсь этому мужчине. Для него это просто какая-то извращенная игра.
— Но что если правда нравишься? — Пейдж — постоянный романтик. — Тебе не хочется узнать, каково будет провести с ним ночь? Ты видела, как он щелкает фишками. Держу пари, он проделывает невероятные штуки этими пальцами.
Тепло спиралью поднимается по моей спине от мысли, как Гевин проводит пальцами по моему бедру. Я могу ненавидеть мужчину, но не могу лгать о том, как его интенсивные взгляды интригуют меня, или как его загадочные глаза заставляют меня хотеть побольше о нем узнать.
Я вытряхиваю мысли из своей головы.
— Не имеет значения. Я не могу его вынести. Он просто большой... придурок! — я не могу придумать термин лучше на этот момент. Нанизывая еще пирога на вилку, спрашиваю: — Ты его сделала?
— Да. Он предназначался для моих сегодняшних клиентов. Но вместо пирога они будут есть фрукты с йогуртом.
— Вау, отстойно для них, — отвечаю я, не чувствуя ни капли раскаяния. Все равно мне этот пирог нужнее, чем им.
***
Дерьмо. Я нервничаю. Почему я так чертовски нервничаю просто от мысли снова увидеть Гевина Сента? Он мне даже не нравится.
Нет, это преуменьшение. Я не могу вынести нахальную, претенциозную, испорченную задницу богатенького засранца! Но если это правда, почему мои руки так сильно потеют?
Дверь в номер распахивается, перед тем как раздается громкое:
— Ура! — отдаваясь эхом от мраморных стен. — Ты вернулась! Я переживала, что тебя уволят после того... ну ты поняла... последнего раза.
— Спасибо за вотум доверия, Дэвис, — я невозмутимо смотрю на свою красивую подругу.
Она отмахивается.
— Неважно, не имеет значения раз ты здесь. Я просто рада, что буду работать в одном помещении с тобой, а не с кем-то из этих сучек.
— Ну да, — начинаю я, сцепив руки перед собой. — Давай просто надеяться, что сегодня все вернуться домой со своими орешками.
Дэвис хихикает, когда глубокий голос кричит:
— Рад твоему возвращению, убийца. — Я разворачиваюсь и улыбаюсь Нику, когда он направляется ко мне, обнимает меня сбоку и целует в висок. — Здесь нет другой официантки, которой я предпочел бы наполнять напитки.
Я хихикаю и вытягиваю руку, чтобы шлепнуть его по хорошо сложенному плечу.
— Перестань флиртовать со мной, ты потерпишь фиаско.
— Она не лжет, — кричит Дэвис от покерного стола, где раскладывает фишки, чтобы приготовиться к игре. — Серьезно, парень, у тебя неправильное предположение. Я знаю девушку с тех пор, как она сюда переехала, и я ни разу не видела, чтобы она ходила на свидание.
Ник смотрит на меня, его широко раскрытые глаза сверкают так, будто перчатка брошена, и он принял вызов.
— Ну, тогда нам стоит это изменить. Не так ли, красавица?
— Не рассчитывай на это, Ники, — дразню я в ответ.
Ник направляется к барной стойке, чтобы проверить готовность к ночи, а я использую его отсутствие, тороплюсь к Дэвис и шепчу:
— Итак, расскажи мне что-нибудь. Что думаешь о Гевине Сенте?
Она искоса смотрит на меня.
— Ты имеешь в виду, кроме того, что он чертовски горяч, и я бы отдала свою левую титьку за ночь с ним?
Из-за ее слишком громкого вопроса, я нервно оглядываюсь по сторонам, проверяя все углы на наличие камер.