Ухмыляясь от уха до уха, поворачиваюсь к Пенелопе, чье лицо ярко-красное.
— Это так?
— Нет, — отвечает она поспешно, метая молнии в свою подругу. — Я вообще ничего о тебе не говорила.
— И даже про шкаф? — спрашиваю, ничуть не смущаясь.
Дэвис запрокидывает голову назад и хохочет, в то время как Пенелопа давится своим напитком. Я хлопаю ее по спине в успокаивающем жесте, затем провожу рукой по тонкому материалу, желая, чтобы это была ее обнаженная кожа.
— По твоей реакции могу сказать, что наша маленькая подружка рассказала тебе. Что именно? Хочу услышать все грязные подробности, — я потираю руки вместе, наслаждаясь тем, что Пенелопа кипит гневом рядом.
Прежде чем может ответить одна из подруг, Пенелопа начинает:
— Только то, что ты поведал мне. Тебе приходится использовать пальцы, потому что у тебя мизерный член, и тебе было некомфортно, что ты не мог удовлетворить меня по-другому. Мы все согласились, что ты не можешь иметь все, Гевин Сент, — заканчивает она, сочувствующе подмигнув.
Наклоняюсь к Пенелопе, кладу руку ей на поясницу и говорю на ухо, чтобы никто не услышал:
— Мы оба знаем, что это ложь, но я позволю тебе эту шалость, потому что с предвкушением жду момента, когда вытрахаю эту мысль из твоей головы своим длинным... выдающимся... членом, — пока я говорю, ее кожа покрывается мурашками, и, быстро опустив взгляд, замечаю, что и соски затвердели.
Можешь блефовать сколько угодно, детка, но я читаю тебя, как открытую книгу.
— Черт, здесь жарковато, не так ли? — спрашивает Дэвис, обмахиваясь крышкой от контейнеров с пирожными. — Как часто ты тренируешься, Гевин?
Мы с Дэвис не много общаемся, только иногда перебрасываемся кивками благодарности, когда я даю ей чаевые, но язык ее тела говорит об ожесточенности. Что-то произошло с ней в прошлом, и она может встречаться как с парнями, так и с девушками. Она не терпит херни, драмы и серьезных отношений. В ее презрительном взгляде видно, что она не планирует остепениться.
— Каждый день, за исключением тех, когда между моих ног есть женщина.
— Брр, свинья, — бурчит Пенелопа.
— Извини, ты что-то сказала? — переспрашиваю я.
Она скрещивает руки на груди в защитном жесте.
— Да, назвала тебя свиньей.
— Потому что я люблю секс?
— Нет, потому что ты заявляешь это перед тремя девушками. Невежливо быть таким грубым перед женщинами.
Я пожимаю плечом.
— Просто демонстрирую равноправие, — беру еще виноград и говорю: — Пожалуйста, скажи мне, что в ваших напитках есть алкоголь.
— Мимоза! (прим.перев. коктейль шампанское с апельсиновым соком) — объявляет громко Пейдж, и поднимает свой бокал.
— Тише, — утихомиривает ее Пенелопа. — Пейдж, мы же договаривались, если ты не можешь сдержать в себе утреннюю пьянчушку, тогда мы не сможем пить в парке.
— Упс, — говорит она, икая, явно быстро захмелев.
— Так о чем вы, милые дамы, говорили, когда я подошел? Казалось, что Пенелопа рассказывала интересную историю.
— Ни о чем, — перебивает меня Пенелопа. — Мы ни о чем не говорили.
Я цокаю.
— Ты не должна лгать мне, мисс Прескотт. Ты знаешь, что я могу читать каждое твое движение, так зачем пытаться?
Ее руки взлетают вверх в гневе.
— Черт побери, Нелл, или на худой конец Пенелопа, меня тошнит от обращения Мисс Прескотт. Насколько тяжело запомнить мое гребаное имя?
Наклоняюсь к ней ближе:
— Уверяю тебя, мисс Прескотт, я хорошо знаю твое имя, а также сокращение от него. Но наслаждаюсь тем, как в твоих глазах разгорается пламя, когда я обращаюсь к тебе должным образом, с изысканностью, демонстрируя уважение, которое ты заслуживаешь.
Она смотрит на меня, и по тому, как она кусает нижнюю губу, понимаю, что она возбуждена.
Черт, как же мне хочется втянуть эту губу в свой рот.
— Твою ж мать, — Пейдж и Дэвис говорят в унисон, наблюдая за искрами между мной и Пенелопой.
— Убирайся отсюда, — начинает Пенелопа и ударяет меня по животу, тут же замолкая, когда ее рука касается моих мышц. — Ох... они твердые, — бормочет она, отчего Дэвис громко смеется.
Подергиваю бровями:
— Нравятся ощущения?
— Нет! — Пенелопа одергивает руку, трясет ее и вытирает об одеяло. — Очевидно, что ты принимаешь стереоиды, именно это объясняет мизерный член.
Без ложной скромности, Дэвис наклоняется и прижимает руку к моему животу.
— Черт, кого заботит мизерный пенис, если у мужчины есть язык и пальцы, и это все, что нужно женщинам, — она проводит рукой до моего соска и снова опускает руку на пресс, когда Пенелопа ее одергивает.
— Боже, Дэвис, имей хоть немного самоуважения.
— Этот парень хорошо упакован, ничего не могу поделать, — Дэвис смотри на меня.
— Теперь, когда я увидела, что ты прячешь под костюмами, они запрещены. Ты должен начать играть без рубашки.
Я смеюсь.
— Буду иметь в виду. Итак, вы собирались рассказать мне, о чем говорили перед тем, как я пришел.
— Мы? — Пенелопа смотрит на воображаемые часы на запястье. — Ах, какая жалость, нам нужно идти, — она пытается встать, но я кладу руку ей на бедро, удерживая на месте.
— Мисс Прескотт, уверен, что твой выход на работу только во вторую половину дня. Я знаю это, потому что именно в это время по расписанию наблюдаю за камерами. Так почему бы тебе не расслабиться, выпить еще один стакан и пообщаться с гостем на вашем пикнике. Я прав, дамы?
— Да, да, — отвечает Пейдж, делая еще один глоток своего напитка.
— Сучка-предательница, — шипит Пенелопа на подругу. Пейдж просто пожимает плечом и снова пьет. Мне нравится эта девушка. Могу сказать, она в команде Гевина.
— Так что... — давлю я.
Дэвис беззаботно отвечает.
— Мы разговаривали о предстоящем свидании Нелл с Ником.
Мое веселое настроение мгновенно превращается в желание убивать. Поворачиваю голову к Пенелопе и спрашиваю:
— Она имеет в виду Ника бармена?
— Ох, так ты его знаешь? — спрашивает она с фальшивой наивностью.
— Ты сама прекрасно это знаешь, — цежу сквозь зубы. — Я думал, что убил в зародыше саму мысль, что ты собираешься куда-то с этим недоумком.
— Это было в шкафу? — спрашивает Пейдж, снова отпивая свой напиток. — Потому что с тех пор у них уже было одно свидание.
— Что? — выкрикиваю я, не скрывая отвращения в голосе. — Когда?
Какого хера? Если бы я знал, что она правда собирается с ним на свидание, то прекратил бы свою игру. Или же трахнул бы первую попавшуюся девку.
Ладно, это ложь, я уже пробовал, и понял, что пока не трахну Пенелопу, не смогу получать удовольствие.
— Ничего не было, — застенчиво отвечает Пенелопа. — Мы просто пили кофе.
— Да, но сегодня они собираются в Red Room на ужин. Ты разве не собираешься надеть черное платье, о котором мы говорили? — Дэвис спрашивает Пенелопу с каким-то блеском в глазах, будто что-то задумала. Да, она только что урезала свои чаевые, по крайней мере, наполовину.
— То, что с глубоким декольте и короткой юбкой до середины бедра? — Пейдж хлопает в ладоши.
— Звучит шлюховато, — я необдуманно вставляю свои пять копеек.
Пейдж подтверждает.
— Так и есть.
— Я не решила, — дьявольская улыбка появляется на лице Пенелопы, когда она поворачивается ко мне. — Знаешь, будет здорово услышать мужскую точку зрения. Что думаешь, Гевин? Мне стоит надеть черное платье, вырез которого достигает этого места?
— она проводит рукой по ключице, опуская ворот футболки и предоставляя мне полный вид. — Или стоит надеть платье с горлом, но открытой спиной? — она поворачивается, приподнимая футболку и оголяя спину. Ее шорты опушены настолько, что я могу видеть ямочки на ягодицах.
Черт побери.
Сохраняя бесстрастное выражение лица, отвечаю:
— Низкий вырез. Все уже видели твои сиськи, но спина и ямочки на ягодицах должны быть для меня.
— Ты зовешь ее на свидание? — спрашивает Дэвис, все время руководя разговором. Я смотрю на нее и вижу, что коварная дамочка улыбается.
— Ты должен позвать ее на свидание, — говорит Пейдж радостно. — Раз уж ты испортил ее вагину.
— Пейдж! — осуждает Пенелопа. — Закрой свой рот.
— Ой, прости, — она хихикает. — Я чуть не рассказала ему о твоих проблемах с вибратором.
— Черт побери, — раздраженно говорит Пенелопа, делая большой глоток своего напитка.
Очень радостный информацией от Пейдж, делаю мысленную пометку нанять ее в скором времени, чтобы отплатить за услугу.