В общем, все это неважно, потому что все это время леопард неотрывно смотрел на меня, двигаясь к дереву.
Ну а я что, мне такую добычу отпускать нельзя, это будет самым большим хищником, которого я убью. Да и для собственной уверенности надо бы его прикончить, поэтому зрительный контакт очень важен.
Для леопарда это как красная тряпка для быка, как зелёный светофор для человека, как... Больше сравнений не придумал, но думаю и так все понятно. Смотрел я ему в глаза, представляя себя великим бойцом, стоящим на напротив своего соперника, устраивая битву взглядом. Страх куда-то исчез, его заменил азарт и предвкушение.
Когда до дерева оставалось всего-ничего, леопард оттолкнулся от земли и словно подлетел, взобравшись одним прыжком чуть ли не прямиком до меня.
Сильна кошечка то...
Ну делать нечего, разве что топор ухватить покрепче, да быть готовым атаковать.
Так, смогу ли я спрыгнуть с этой высоты вниз ничего себе не сломав и не повредив? Я это говорю не с целью убежать, а с целью догнать.
Ну не буду опережать события, представляя, как буду добивать леопарда. Для начала надо не умереть от его лап, а на дереве он смотрелся куда как увереннее.
Его когти впивались в кору, а тело грациозно перемещалось вверх от ветки к ветке.
Выдохнув, я сорвал ножик с пояса, уже во второй раз разрезав тряпицу, но это неважно, потом вновь завяжу разрезанные части между собой и пойдёт, там ещё есть запас в длине.
Топор я занёс чуть в сторону, чтобы как можно быстрее атаковать. Над головой, во-первых, неудобно, ветки сверху мешают, а во-вторых, долго, боюсь леопард ждать моей атаки не собирается.
Моя рука с топором метнулась вниз одновременно с лапой леопарда вверх. Он сумел задеть мою ногу, но рана оказалась неглубокой, даже крови почти не было, а вот я не успел задеть его лапу, тот успел её вернуть, а что самое, для меня печальное, так это то, что леопард сорвался с дерева и полетел вниз.
А печальное было в том, что я боялся, как бы леопард не вскочил и не убежал прочь, даже подумывал прыгнуть следом, но потом не решился. Леопард — кошка, как-нибудь приземлиться сумеет, не сломав позвонки, а вот я — не кошка. Прыгнув с такой высоты вниз даже если на градус ногу не так поставлю — переломаюсь. А ведь и подо мной не идеально ровная поверхность, в какую ямку приземлюсь, да сломаю себе голеностоп, кто меня лечить будет?
Я как-то связки потянул, так пару дней ходил с трудом, а при переломе вряд ли уже встану, поэтому я лишь внимательно следил за тем, как леопард падал с дерева.
Все было, как в замедленной съёмки, мысли проносились со скоростью света в моей голове.
Вот леопард задевает ветку, снося её своим телом и приземляется на землю. Ещё секунда и он вновь стоит и смотрит на меня снизу-вверх. А глаза все те же, хищные.
Значит правильно я сделал, что не прыгнул следом, ибо сейчас уже бы меня разделывали на лоскуты, да выбирали кусочки повкуснее, да помясистее.
— Ну давай, кошечка, второй раунд. — Шёпотом процедил я себе под нос.
Не знаю, боятся ли леопарды громкий звуков, но рисковать не хотелось. Ещё спугну по своей глупости, а ведь за три царапины у меня на ноге он ещё не ответил, а вдруг там какая инфекция?
Нет, такое прощать нельзя, поэтому давай, кошечка, сейчас я тебе покажу, насколько я особенный.
Не того ты себе противника выбрала, не рассчитала ты свои силенки, кошечка. И за это я тебя покараю!
I am golden, киса.
Глава 15
И вот леопард вновь лезет на дерево, я смотрю в его глаза, и внутри меня с удвоенной силой вспыхивает азарт. Я в предвкушении, мне хочется этой драки, а дальше...
Все как в тумане. Вот леопард вновь бросается на меня, но если раньше я бы постарался разорвать дистанцию, то в этот раз я наоборот пошёл на сближение, просто сиганув с ветки в пасть дикому зверю.
В правой руке у меня топор, которым я наотмашь бью в сторону лапы зверя, даже не помню попал или нет, потому что туда я не смотрю.
В моей левой руке нож, который я, словно какой-то ассасин, вставляю зверю между его челюстей, а дальше я засмеялся. Это был не смех отчаяния, нет. Это был смех счастья и азарта, что бушевал у меня в крови. Никогда в жизни я не чувствовал себя настолько окрыленно.
Всего мгновение я смеялся дикому зверю в лицо, но для меня это было, как вся моя жизнь, в хорошем смысле слова. Словно это длилось вечность, но моя правая рука все ещё была вытянута, я не успел её вернуть обратно, как гравитация дала о себе знать.
Я всем весом, закрываясь ножом от пасти дикого зверя, впечатываюсь в него, и мы летим к земле.
Но страха нет, я продолжая излучать нездоровое веселье, озаряя этот мир своей улыбкой.