Никого. Я не увидел врага. Но почувствовал его. Холодеющей спиной.
Кто-то играл со мной, как кошка с мышкой. Невидимый, могущественный, непобедимый.
Тот, кто устанавливал правила игры. И легко менял их по ходу действия этой паскудной пьесы.
Я выскочил за поворот. Свет по-прежнему мощно струился со всех сторон. Я побежал вперед, боясь остановиться и снова получить удар в спину.
Но вдруг ожила стена слева. Она резко сдвинулась с места – и ударила меня в бок. Я отлетел к другой стенке.
Но та тоже ожила. И врезала меня в плечо.
И тут я испугался по-настоящему.
Обе стенки начали медленно сжимать меня с двух сторон. Я задыхался от панического страха быть раздавленным.
И когда дышать стало совсем невозможно, я закричал безумно, моля всех богов на свете о помощи. И уже не верил в спасение.
Но лабиринт не спешил меня убивать. Игра не должна закончиться слишком рано, иначе будет неинтересно зрителям. Поэтому стенки раздвинулись и стали на свои места.
Темно-синий коридор снова манил меня вглубь и обещал новые приключения. И я осторожно, кошачьим шагом, двинулся вперед, все ещё дрожа от пережитого страха.
И вдруг свет исчез. Лабиринт утонул во тьме. И она была черной, как цвет моей души. Шутка.
Но я не остановился. Стоять на месте и дрожать от страха – было просто невыносимо.
У меня уже давно взмокла спина. Я снял куртку и бросил на пол. Выставив впереди излучатель, потихоньку двинулся вперед – почти на ощупь.
За углом кто-то стоял. Я не видел его. Но чувствовал холодеющей спиной. Дикий первобытный страх не покидал меня. Еще никогда я не был таким одиноким и беззащитным.
Я первым не выдержал этой оглушающей черной тишины. Прыгнул вперед – и сразу же выстрелил. Но волна прокатилась пустым темным коридором и ударилась в далекую стенку.
Никого.
И вдруг чья-то тяжелая ладонь легла на мое плечо!
От ужаса у меня подогнулись колени. И я чуть не упал на грязный пол.
Мгновенно развернулся и ударил излучателем. Но удар пришелся в пустоту.
Кто-то хрипло засмеялся. И в моем воспаленном мозгу вдруг красным цветом высветилась фраза – «Ты мертвец!».
Я начал медленно отступать вглубь коридора, со всей дури нажимая на боевой спуск. Излучатель давно разрядился, но оторвать указательный палец от сенсорной кнопки никак не получалось.
Невидимые в кромешной тьме стены рушились, падали – и снова ставали на свое место. Казалось, они живые.
Весь этот лабиринт был живой. И дышал лютой ненавистью ко мне. Чужаку, посмевшему ворваться в святыню.
И я не выдержал снова – бросил бесполезное оружие, развернулся и побежал к выходу. Но его не было.
Ближайшая стена прыгнула мне навстречу. И яростно обрушилась на меня, погребая под тяжелыми острыми обломками...
...Я обнимал Кору. Я безумно желал её. И почему-то боялся.
– Ты тоже изменилась... Совсем другая... Чужая, что ли...
Ей всегда нравилось целоваться. Мягко, нежно, осторожно. Легко касаясь влажными губами моих напряженных губ, пересохших от желания.
– Так хорошо вместе... Если бы ты еще научился молчать...
Губы ее не знали ни покоя, ни усталости.
– Конечно, бессловесная скотина тебя больше устроит... Я люблю тебя!
Глаза женщины затянулись сизой паволокой. Словно спрятались в тумане.
– Мне нравится, как ты это сказал... Повтори! Много раз...
Я жадно целовал ее плечи и грудь.
– Я тебя люблю! Мне кажется, я не смог бы прожить без тебя...
Кора хитро взглянула на меня.
– Все мужчины так говорят. Обманывают доверчивых женщин... Но я тебе верю! Без меня ты пропадешь, милый...
Она была слишком соблазнительна. В этой своей белой рубашке. И белых полупрозрачных трусиках.
Кора так ласково прильнула ко мне, что я забыл обо всем на свете.
О новой работе, о чипе в моей голове, о возможном любовнике жены из таинственной корпорации «Твой мир», о своей недавней страшной смерти в мрачном лабиринте.
С женщиной забываешь всё. Даже самого себя.
За огромным окном плескался наш родной город. Шумел, переливался огнями, мчался в неизвестность.
Но здесь, в нашей маленькой квартирке, царил покой. Время застыло – и мы с Корой застыли в объятиях друг друга.
– Так хорошо быть вместе, Дэн... И никуда не спешить... Просто наслаждаться любовью...
Я мог бы возразить Коре. Напомнить, что ей просто нравится любить. Может быть, даже ей все равно – в моих она объятиях или нет.
Ей просто хорошо. Мне тоже. Но все же что-то мучает меня. Не дает насладиться покоем. И любовью с женой.
Эти мягкие губы. Слишком чувственные, слишком соблазнительные. Слишком опасные.