- Как же мы его найдем?! – взволнованно воскликнул было Кричун, но в последний момент опомнился и сумел совладать с голосом.
- Это – задача не из легких. Вам придется хорошенько постараться.
- А оно, - кивнул Остряк на блюдо, - никак не сможет нам помочь? Показать какого-нибудь писателя?
- Нет. Блюдо показывает только то, что снаружи. Писатели и художники сильно отличаются от обычных людей. Но эти отличия внутри. А внешне они выглядят так же, как все остальные. Вы сможете определить их только по их снам. Они намного ярче и насыщеннее. Так что вам четверым придется просто скользить по людским сновидениям и искать. Больше ничем я вам помочь не могу.
- Почему мы не можем просто приходить во сне к людям и рассказывать свою историю? – подал голос Мех. – Они будут про нас узнавать, и не нужно будет искать писателя. Разве это не проще?
- Как я уже сказала, очень мало людей запоминают свои сны. Вы можете присниться десятку, и в лучшем случае один вспомнит про вас по утру. И то вряд ли этот человек сумеет запомнить все детали. Возможно, то, что сохранится у него в памяти, не будет иметь ничего общего с настоящими вами.
- И как много времени у нас есть, чтобы скользить и искать? – поинтересовался Химоза и многозначительно указал на безжизненное лицо, которое до сих пор отражалось в блюде.
- Этого я не знаю.
- Разве ты не Василиса Премудрая, которая знает все? – спросил Остряк.
- Ответ на этот вопрос мне действительно неведом. Но я знаю, кому он известен, - снова улыбнулась хозяйка терема. – Сказать, сколько у вас есть времени на поиски, может только Баба-Яга. Именно она проводит людей из их мира в мир потусторонний. И только ей известно, когда и за кем она придет. Но сразу предупрежу, что выведать у нее это может быть непросто.
- Почему?
- У Бабы-Яги скверный характер. Никогда не знаешь, чего от нее ожидать, и как может повернуться разговор. Главное, не показывать ей, что вы ее боитесь.
- А, знаю, - вмешался Кричун, - это как с теми собаками на свалке. Если почувствуют, что боишься их – сразу же нападут и сожрут.
- Нет, в этом случае все не так. Яга хоть и выглядит жутко, но она не кровожадный монстр и никого не ест. Яга – проводник между этим и потусторонним миром. Именно поэтому ей известно, сколько осталось вашему писателю жить на этом свете. Просто Яга очень не любит пугливых и малодушных. Таким не место в ее избушке. Но если она увидит, что вы не боитесь, то может дать вам все, что попросите, и даже больше.
Василиса встала и подошла к массивному сундуку, стоявшему у стены. Откинув крышку, она покопалась в его недрах и достала небольшой прозрачный пузырек, наполненный бесцветной жидкостью.
- Если Яга не захочет с вами разговаривать, отдайте ей этот пузырек с живой водой. Возможно, небольшой подарок ее задобрит.
Василиса протянула живую воду Кричуну, так как только у него были ладони, которые могли что-либо нести.
- Может, его понесет кто-то другой? – мышонок нерешительно посмотрел на друзей.
- Отдайте лучше мне, - сказал Химоза, - у меня будет сохраннее.
Он аккуратно обвил двумя щупальцами пузырек.
Девица рассказала игрушкам, где искать Бабу-Ягу, и дала еще несколько советов, как вести себя со сварливой старухой. Затем Химоза, Остряк, Кричун и Мех вышли за ворота терема и направились в указанном направлении.
Яга
Грунтовая дорога петляла между пологими холмами, покрытыми ярко-зеленой травой. Химоза, как обычно, полз первым, держа пузырек с живой водой высоко над собой, а Мех, спотыкаясь и причитая, плелся позади всех.
Наконец, друзья добрались до места, где от основной дороги в сторону отходила неприметная тропинка. Следуя указаниям Василисы, игрушки свернули на нее, и стали подниматься по крутому склону холма. Взобравшись на вершину, они увидели под собой мрачную долину. Трава с здесь была не ярко-зеленой, а какой-то серой и пыльной. С другой стороны долины виднелся темный лес, а перед ним стоял маленький сруб, сложенный из почерневших от времени бревен. В срубе не было видно ни окон, ни дверей. Жилище Бабы-Яги окружал неаккуратный плетень из кривых прутьев и длинных шестов. На шестах торчали непонятные круглые набалдашники грязно-белого цвета. Спускавшаяся с холма тропинка упиралась в покосившиеся приоткрытые ворота. Одна из створок болталась на единственной петле. За спиной у путешественников ярко светило солнце, но впереди все было затянуто серыми тучами.